Каирский дебют. Записки из синей тетради

Когда в дверь вошла прилично одетая молодая блондинка в шляпке фиалкового цвета и с такой же фиалковой вуалью на лице, одетая в элегантное прогулочное платье с контрастным поясом и пышными рукавами, казалось бы, ее должны были отвести к солидным клиентам под сверкающие люстры. Однако ничего подобного не произошло: ближайший приказчик встретил ее с обворожительной улыбкой на лице и безошибочно определил в ней человека, которого следует вести во тьму, налево. Что и было проделано незамедлительно.

Для начала, как и положено, приказчик представился барышне. Его звали Анри. Это был молодой брюнет с улиточными усиками, набриолиненную прическу его рассекал прямой пробор, под рукавами белой сорочки перекатывались крепкие мускулы.

– Сударыня, – сказал Анри, услужливо наклоняясь к барышне через прилавок, – чем могу служить?

Та смотрела на него несколько секунд, а потом вдруг неожиданно заплакала. Усики приказчика даже не шелохнулись, он глядел на барышню с выражением бесконечного терпения на загорелом лице. Она, впрочем, перестала плакать так же внезапно, как и начала.

– Вам нехорошо? – участливо осведомился приказчик.

– Да, – сдавленно отвечала девушка, лица ее нельзя было разглядеть под вуалью, – мне очень плохо. Со мной случилась трагедия.

Молодой человек в жилетке немедленно состроил сочувственную физиономию.

– Я, видите ли, должна была выйти замуж, – продолжала блондинка. – Но свадьба моя… она… она расстроилась!

И она снова зарыдала, негромко, но чрезвычайно жалобно. Учтивый приказчик предложил ей носовой платок, но она лишь махнула ручкой и вытащила из изящной смарагдовой сумочки свой собственный. Осторожно утерев слезы – так, чтобы не размазать тушь, – она спрятала платок и голосом гораздо более деловым сказала, что ее зовут мадемуазель Мари, и что, раз ей не суждено пойти под венец, она хотела бы продать приготовленные ей на случай свадьбы украшения. Сама она не из Марселя, но магазин господина Блюма ей рекомендовали знающие люди.

– Прекрасно, – кивнул приказчик, – вас не обманули. Репутация нашего торгового дома заслужена нами целиком и полностью.

И он выжидательно уставился на мадемуазель Мари.

Та приоткрыла сумочку и, сунув внутрь руку, вытащила крупный брильянт. В неярком свете левой половины зала он сиял необыкновенно загадочно, словно был не просто брильянтом, а упавшей с неба звездой.

– О! – воскликнул приказчик. – Если судить по размеру, камень не рядовой. Позвольте, я взгляну поподробнее.

Он подкрутил фитиль в лампе, стоявшей на витрине, так что вокруг них стало гораздо светлее, положил брильянт на бархатную салфетку, вооружился лупой и стал внимательно разглядывать камень. Брильянт оказался не только крупным, но и чистой воды.

– Неплохо, очень неплохо, – подытожил свое исследование мсье Анри. – Так вы хотите продать его или заложить?

– Да, – сказала барышня, но тут же поправилась. – То есть нет. Я не хочу его закладывать, я хочу продать. И не только его.

– Имеются ли у вас подобные брильянты еще? – ей показалось, что он спросил с каким‑то веселым удивлением.

Она подтвердила, что имеются. Есть такие же, и даже крупнее.

– Сколько же у вас всего таких камней? – приказчик глядел на нее очень внимательно.

– Двадцать… или даже чуть больше, – как‑то неуверенно отвечала мадемуазель Мари.

– И они все при вас?

– Да. Все они при мне.

Приказчик бросил быстрый взгляд в глубину зала.

– Но… – сказал он негромко, – как же вы не боитесь ходить одна с камнями такой ценности?

Сквозь вуаль было видно, как улыбнулась барышня. У нее есть охрана. Она оставила ее за дверями заведения, но, случись чего, ее люди по первому зову придут ей на помощь. Приказчик заверил ее, что необходимости в этом не возникнет: их заведение прекрасно охраняется.

В этот миг он бросил случайный взгляд за спину барышни, и лицо его переменилось. За спиной мадемуазель Мари маячил сгорбленный, дурно одетый старик. Впрочем, приказчики папаши Блюма видели и не такое, здесь привыкли не доверять первому впечатлению, однако странно было, что старец шатается по магазину совершенно неприкаянный.

– Что вам угодно, любезнейший? – белозубая улыбка приказчика чуть не ослепила старика и он, кажется, не успел даже разглядеть лежащий на бархатной салфетке брильянт, который был немедленно накрыт носовым платком.

– Имею, – прохрипел старик, лицо которого частично находилось в тени, видна была только острая и кривая, как дьявольский рог, седая борода, – имею предложить вашему заведению приличный гешефт…

– Одно мгновение!

Приказчик щелкнул пальцами, от двери к нему поспешил охранник и быстро увел старика, который недовольно хрипел что‑то себе под нос.

Барышня проводила старика глазами, потом повернулась к мсье Анри.

– Итак, что вы скажете о моем предложении?

Приказчик ослепительно улыбнулся. Предложение весьма заманчивое. Однако это весьма серьезное дело, и сам он не полномочен его решать, он должен доложить хозяину, мсье Блюму.

– Так доложите, – велела она, нетерпеливо топнув ножкой.

Анри отправился докладывать мсье Блюму. Он отсутствовал минут пятнадцать, так что барышня стала нервно поглядывать в сторону выхода. Когда она почти совсем уже потеряла терпение и собиралась уйти, приказчик возвратился в сопровождении хозяина магазина. Леон Блюм оказался невысоким коренастым стариком лет шестидесяти с широкой седеющей бородой и быстрыми, как мыши, глазами.

Блюм осмотрел камни, принесенные барышней, с одного взгляда оценил качество и выразил желание приобрести их все – если, разумеется, они сойдутся в цене с прекрасной мадемуазель. Мадемуазель Мари не стала слишком дорожиться, и они довольно быстро ударили по рукам. Хозяин магазина был явно доволен, а барышня так и просто не скрывала своей радости. Однако тут же выяснилась небольшая загвоздка. Все дело в том, что у мсье Блюма не было сейчас на руках такого количества наличности. Он предложил выписать чек, но барышня непременно хотела наличных.

– В таком случае, – сказал мсье Блюм, проницательно поглядывая на мадемуазель Мари из‑под нависших бровей, – приходите со своими камнями завтра. Сейчас уже вечер, но завтра к утру у меня на руках будет требуемая сумма.

На том и порешили.

 

* * *

 

На следующее утро, часов около десяти, мадемуазель Мари, теперь уже в платье оливкового цвета и в шляпке, подобранной в тон ему, решительно переступила порог магазина «Дьяман». Сквозь светло‑зеленую вуаль лицо ее различалось гораздо лучше, чем накануне, и стало ясно, что девушка – совершенно очаровательна.

Прямо на пороге барышню встретил молодой приказчик – тоже брюнет, хоть и не такой атлетически сложенный, как вчерашний, и без усиков, но весьма интересный. Он поклонился ей приветливо и в то же время с достоинством.