Капкан

Вид крови заводит меня ещё сильнее. Резко поднимаю голову на мужчин, чтобы добавить ещё пару «ласковых» слов, но Михаил, освободившись из захвата коллеги, подлетает ко мне и хватает за шкирку.

– Что ты сказала? – тычет носом прямо в лицо.

Неприятный смешанный запах сигарет, фастфуда и жареных блинов бьёт по носу, и я, скорчившись от отвращения, повторяю громче прежнего:

– Говорю же, оглох!

Только договариваю фразу, как получаю сильнейшую пощёчину. Наверняка сейчас отпечаток жирной ладони отображается яркой краской на моём лице, и это ещё сильнее выводит меня из себя. Боль заглушается злостью, и я перестаю контролировать себя. Хотелось бы пригрозить судом, обещая разнести этого шакала в пух и прах, но я помню, что часами ранее снесла пограничный пост, поэтому ограничиваюсь простыми оскорблениями. Высказываю своё искреннее омерзение к этому человеку, не скупясь на нецензурную брань. Виктор держит его, пытаясь вытащить из комнаты, но Михаил в бешенстве рвётся снова ко мне. Он готов загрызть меня, а остатки размазать по стенке.

В кабинет врывается третий, помогает «доброму полицейскому» вывести сумасшедшего из комнаты для допроса и возвращается обратно.

– За тобой приехали! – твердит недовольно, открывая замок от наручников.

– Кто?

Поднимает меня, говорит, следовать за ним, и уходит, так и не ответив на мой вопрос. Пока иду, стараюсь привести в порядок свой вид. Кто бы за мной ни приехал, этот человек не должен видеть меня в потрёпанном состоянии. Мы доходим до кабинета начальника. Узнаю его, так как уже успела побывать здесь ранее. Неизвестный открывает мне дверь, пропускает внутрь и закрывает её за мной.

Двое мужчин, сидящих напротив друг друга, отрываются от ноутбука и переводят своё внимание на меня. Удивляюсь, увидев перед собой Роланда. Тело покрывается мурашками, а на лице появляется лёгкая улыбка. Готова была встретиться здесь с любым из членов братства, кроме него.

Звук, исходящий из динамика компьютера, отвлекает меня от мужчины, и я перевожу взгляд на экран ноутбука. Следом за мной на звук оборачивается и Роланд. Никогда бы не подумала, что такие мысли могут меня настигнуть, но сейчас мне хотелось бы вернуться обратно на допрос к Михаилу.

По тому, как напрягаются мышцы Роланда, понимаю, что ему не приносит удовольствие наблюдать за тем, как я сношу шлагбаум и лечу к пограничной будке, превращая его автомобиль в гармонь. Всегда мечтала получить главную роль в экшен‑фильме. И кто же мог подумать, что мечтам порой свойственно сбываться самым необычным образом.

Когда видео заканчивается, мужчина вновь поворачивает голову в мою сторону. Мне страшно смотреть в его глаза, наполненные гневом, но и отвести их от него не могу.

– Следствие аварии, надеюсь? – спрашивает он, а я смотрю на него вопросительно, не поняв, о чём он говорит.

Он указывает на моё лицо, и я касаюсь разбитой губы, из которой вновь потекла кровь.

– Следствие неудачного допроса, – хмыкаю в ответ.

Замечаю, как он меняется в лице. Кажется, вот‑вот и оно разойдётся по швам от напряжения.

– Сергей Аркадьевич, я что‑то пропустил? Когда это стало дозволенным прикасаться к моим людям?

«Моим людям», – повторяю мысленно за ним. Звучит красиво.

Обращаю своё внимание на того, кому был задан вопрос. Странно, но это не тот человек, с кем я говорила, когда меня только привезли сюда. Да и, судя по погонам, мужчина не отсюда, а из высшего состава.

– С этим я разберусь. А вы, Роланд, впредь будьте аккуратнее со своей командой! Есть договор, и за его рамки мы не должны переступать!

– Мы друг друга услышали.

Они оба встают, пожимают друг другу руки и прощаются.

– Берегите себя, миледи, – прощается со мной Сергей Аркадьевич.

– Всего хорошего.

Выйдя с Роландом из кабинета, гордой походкой прохожу мимо Михаила и с ехидной улыбкой на губах машу ему рукой.

– Научись не провоцировать людей на желание прибить тебя, – открыв дверь на улицу, Роланд пропускает меня вперёд.

– Да разве ж я провоцирую? Попрощалась из вежливости, – пожав плечами, продолжаю хитро улыбаться.

Настроение поднимается от осознания, что Роланд сам приехал за мной. И плевать, что он сейчас готов сделать со мной то же, что и я сделала с его машиной. Главное – это понимание того, как пострадало его эго и сколько было похоронено нервных клеток, пока он решился на это. От этих мыслей я получаю колоссальное удовольствие.

Мы молча переходим дорогу и подходим к его очередной машине.

– Знаешь, я удивлена видеть большого босса здесь. Решил снизойти с небес и помочь простым смертным?

– Не имею привычки скидывать свою работу на других, – не удостоив меня даже взгляда, достаёт ключи из кармана пальто и открывает дверь тачки.

– Разве не этим вы в братстве занимаетесь изо дня в день? – подхожу к нему ближе.

– Ты не наговорилась за эти часы? Скажи «спасибо» и иди садись спокойно в машину! – устало смотрит на меня, пока во мне разжигается огонь от каждого произнесённого им слова.

– Это я должна сказать тебе «спасибо»? – спрашиваю, выпучив от шока глаза. – За что?

Наивная, неужели я предполагала, что он может изменить своё отношение ко мне только потому, что я совершила безумный поступок ради удачной сделки? Роланд – это Роланд. И не суждено нашему градусу понизиться, чтобы мне стало легче дышать.

Он не думает давать ответ, открывает дверь и собирается сесть за руль. Разозлившись, хватаю его за локоть, что, естественно, останавливает Ханукаева и разворачивает ко мне.

– И всё? Ты серьёзно не намерен поблагодарить меня?

– Последую твоему примеру и поинтересуюсь: за что?

– Да хотя бы за то, что Демид пересёк границу!

– Мы не в детском саду. И здесь никто не собирается благодарить за то, что человек хорошо выполняет свою работу. За это вы получаете деньги.

Смотрю на него с пренебрежением и отпускаю руку. Продолжать диалог с ним – портить себе настроение. А я устала. Хочу уйти, но мужская рука, потянувшаяся к моему лицу, заставляет замереть на месте. Коснувшись разбитой губы, подушечкой большого пальца он протирает её. Его холодный взгляд устремлён лишь на рану, а мой – на него. Мне кажется, всё происходит в замедленной съёмке. Внутри натягиваются все струны души. Дыхание спирает. Реакция моего тела на прикосновения Роланда – это за гранью добра и зла. Нечто неописуемо магнетическое. Сначала леденящее, а потом сжигающее.

Интересно, если он, не желая того, творит со мной такое, то что будет, если он этого захочет?

– Обработай рану, – приводит в чувства своими словами, отпускает меня и садится в машину.