Капкан

– Кристина, ко мне никого не впускать! – отдал приказ своей секретарше Эльдар, когда я вошла в его кабинет.

Дверь за мной закрылась, и я, сделав шаг вперёд, скрестила руки на груди. Мысли смешались с эмоциями, как только он поднял взгляд на меня и начал идти в мою сторону. Я думала, что буду смелой, смогу выстоять, выслушать, но, попав в плен родных сердцу глаз, сломалась. И мысли мои сжимались болью в груди от того, что этот мужчина больше не принадлежит мне.

Хотя принадлежал ли?

– Спасибо, что пришла, – произнёс привычным для него спокойным голосом. – Нам была необходима эта встреча.

– Как ты мог? – невольно вырвалось из уст.

Я не хотела задавать глупых вопросов из кинолент. Хотела поговорить, выслушать его, а после расстаться, как взрослые люди, без истерик. Но ураган эмоций взял верх над разумом.

– Как ты мог? – не дождавшись его ответа, повысила голос. – Ка‑а‑ак?

– Любой мой ответ ты примешь за ложь.

И хоть он был прав, и его слова не залечили бы ран, нанесённых его предательством, я всё равно хотела услышать хоть что‑то, что смогло бы оправдать его в моих глазах.

– Тогда зачем я здесь, если ты не собираешься отвечать на мои вопросы? – спросила, сделав шаг назад и прислонившись спиной к двери, чтобы унять дрожь в ногах.

– Попрощаться, – ответил сдавленным голосом.

Я знала, что это конец, ещё неделю назад, но с его уст слова прощания сильно ранили меня. Я выпрямила спину и отряхнулась, желая стряхнуть и боль, щемящую в груди. Хотела уйти, так как почувствовала прилив горьких слёз, подступающих к глазам. Эта встреча была ошибкой и продолжать её было бессмысленно. Но как только я отвернулась от него и потянулась к ручке двери, он резко схватил меня и прижал спиной к себе.

– Уже и не помню жизни без тебя, будь я проклят, – прошептал сквозь зубы, утыкаясь носом в шею.

Мне стало тяжело дышать. Чувствовала, как начинаю задыхаться и погибать. Всё происходящее было выше моих сил, и я понятия не имела, как мне вынести всю эту боль.

– Прощаюсь не от того, что хочу, а потому что знаю, что ты никогда не примешь меня женатого.

– Так разведись, – охрипшим голосом попросила я.

Никогда не пойму, что двигало мной в ту секунду. Как я посмела просить такое, зная, что эта просьба может разрушить не только жизнь другой женщины, но и ребёнка?

– Прости, – прошептал, сжимая крепче в своих объятиях.

Как же мне их не хватало все эти дни. Вдыхая его пленительный аромат, хотелось вновь прикоснуться к нему, почувствовать тепло его тела. И я была бы готова и дальше терять себя в родных руках, не произнеси он сокрушительных слов:

– … Но их я тоже люблю.

С глаз предательски покатились слёзы, и я разрыдалась прям на месте, не сумев вынести такого унижения.

– Я не готов солгать тебе и пообещать, что однажды разведусь с ней, так как этого не будет. Она мать моего ребёнка, и они моя семья.

Было невыносимо слышать, как любимый человек пытается завуалированно сказать, что я ничто в сравнении с настоящей семьёй.

Сглотнув ком в горле и собрав всю волю в кулак, я отстранилась от него и обернулась, чтобы взглянуть на прощание в глаза. Аккуратно сняв с безымянного пальца подаренное им кольцо, вложила его ему в ладонь и, убрав слёзы, улыбнулась. Не любила быть слабой в чужих глазах. А он стал чужим.

– Вот бы знать, кем я была для тебя всё это время, – прошептала я, а после поспешила открыть дверь и выйти из кабинета.

С того дня я больше не видела его. И только приходящие каждый месяц букет и открытка с ответом на мой вопрос «Ты была всем» являются напоминанием о том, что такой человек когда‑то был в моей жизни.

И как бы сложно ни было это признать, но произошедшее год назад вырвало почву из‑под моих ног. Оно сломало меня и мои надежды на счастливое будущее. И теперь моя жизнь плывёт в другом направлении, когда‑то далёком от меня.

Телефонный звонок прерывает моё самобичевание. Потушив сигарету, сжимаю в руках открытку, не имеющую больше никакого смысла, и бросаю её в урну к букету. Принимаю вызов от мамы, и первые пару минут мы проводим за обсуждением бытовых вопросов. И только после того, как мама убеждается, что я не умираю от голода и холода, она обращается ко мне с просьбой:

– Сегодня у Ханукаевых праздничный вечер, много гостей собралось. Наша посудомойка заболела и не явилась на работу, а Эмми до сих пор у репетитора. Не смогла бы ты приехать и заменить работницу?

– Мыть посуду за богачами? – криво улыбаюсь. – О, мама, это моя мечта.

– Дорогая, перестань. Эти богачи очень помогают нашей семье!

– Шучу. Конечно, я приеду, раз ты просишь.

Жизнь доказала мне, и не раз, что если и делать что‑то вразрез своим убеждениям и принципам, то только ради своей семьи. Поэтому, как бы ни была мне чужда просьба, если о ней просят родители, я всегда выполню её.

 

Глава 2

 

За долгие годы, что родители работают у семьи Ханукаевых, я лишь однажды приезжала туда и помогала маме с уборкой домиков для гостей. Это было так давно, что порой мне кажется, эти воспоминания ложные и всё было лишь детской фантазией ребёнка, которому иногда не хватало материнского внимания. Это не значит, что я выросла недолюбленным ребёнком. Отнюдь. Но я выросла в семье, где всегда не хватало денег и родителям приходилось работать не покладая рук, чтобы обеспечить наше с сестрой будущее.

Подъезжаю к высоким кирпичным воротам, вдоль которых красиво усажены туи. Внимательно изучаю окрестность, освещённую ночными фонарями. Даже сумерки не сумели скрыть всей роскоши этого поселения: высокие кирпичные дома, скрытые за высокими воротами, и припаркованные рядом дорогие автомобили не могут не вызывать приятных ощущений внутри. Это именно то, что я бы хотела видеть каждый день, выходя из дома. Когда‑то давно я обещала родителям построить большой дом с красивым садом на заднем дворе. И до сих пор греюсь мыслью, что однажды мне удастся сдержать данное обещание.

– Доченька, – слышу голос мамы и оборачиваюсь.

– Рада тебя видеть, – подхожу к ней и заключаю в объятия.

Она отстраняется и внимательно изучает меня с ног до головы.

– Ты почему так похудела? – скорее отчитывает, чем спрашивает.

– Слегка устаю на работе, – признаюсь честно.

Она проходит к воротам, и я следую за ней.

– Может, переедешь обратно к нам? – интересуется с лёгкой надеждой в голосе. – Мы с папой скучаем.