Князь Федор. Куликовская сеча
Как бы то ни было, сейчас оба поединщика сближаются с огромной скоростью – столкновение произойдет в ближайшие секунды! Александр скачет вперед с неумолимой решимостью, твердо сжав копье под мышкой, «рыцарским» хватом. И похоже, не имеющий щита Пересвет абсолютно сознательно жертвует собой, не дав кому‑либо еще погибнуть в схватке с Челубеем… Вот она, истинно христианская любовь к ближнему своему! Когда безропотно идешь принимать смерть за ближних, считая то наивысшей доблестью – ибо «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя»…
…В момент, когда острие чжиды ордынца стремительно, с огромной силой (тысяча сто ньютонов!) вонзилось в тело схимонаха, я невольно закрыл глаза – но тут же заставил себя открыть их, смотреть! Тело Пересвета сильно дернуло в седле – и на мгновение показалось, что его буквально снесет с коня… Но граненое жало татарской пики прошило и броню, и грудь Александра насквозь. А потом еще один толчок сотряс схимонаха!
Это крюк чжиды врезался в его панцирь…
Но Пересвет удержался в седле; помогли высокие луки. Челубей же в последний миг попытался было поднять свое копье – и тело православного воина на нем, хотя бы таким образом сорвав его с коня! Заодно избежав и ответного удара ручиса… Но древко чжиды с оглушительным треском лопнуло, разлетелось на мелкую щепу в точке перелома!
А мгновение спустя граненый наконечник пики русского богатыря прошил щит, а затем и броню татарина… Удар Пересвета буквально вынес «багатура» из седла – причем с какой‑то удивительной легкостью! Возможно потому, что седло у последнего восточного типа, с не очень высокой задней лукой… Дико вскрикнув, Челубей пролетел метра два – и грузно рухнул на спину, не издав после ни единого звука; целехонькое копье Пересвета осталось торчать в его теле словно игла, пришпилившая жука к земле.
Сам же Александр, согнувшись, все‑таки сумел развернуть коня – и направить его в сторону воинов сторожевого полка. На глазах обеих армий, безмолвно молчащих и сопровождающих столь необычного богатыря взглядами, Пересвет, все сильнее склоняясь к холке коня, добрался до русичей – и только после тяжело рухнул на подставленные руки, уже бездыханный…
И в этот миг вся русская рать взорвалась торжествующим криком! Потому как, несмотря на смерть от тяжелой раны, именно наш, НАШ поединщик взял верх в этой схватке – и это очевидно для всех, кто наблюдал за ходом «суда Божьего»! Даже я, заранее знавший исход поединка (правда, без подробностей), громко закричал:
– Слава Пересвету! Слава русским богатырям!!!
Да, исход поединка вышел очень символичным: прошитый копьем и распластавшийся на земле Челубей – и удержавшийся на коне Пересвет, покинувший седло только среди своих… Теперь тело татарского поединщика будет затоптано, раздавлено копытами тысяч коней – а тело Александра погребут близ церкви в честь Рождества Богородицы «на старом Симонове», где в дальнейшем и будут храниться его мощи…
Как и мощи преподобного Андрея‑Осляби.
…Татары угрюмо безмолвствовали еще где‑то с минуту – после чего их вожди, оправившись от шока, бросили нукеров в бой! Со стороны ордынцев загремели барабаны, во множестве запели трубы – и вся темная масса поганых подалась вперед мерным шагом… А всадники степного ополчения, вставшие первой линией, так и вовсе ринулись в атаку легкой рысью, бодря себя отчаянными криками и визгом!
Вскоре в центре с обеих сторон в воздух взвились первые срезни. Впрочем, сами ратники сторожевого полка, максимально разомкнув свои ряды, пока что стоят на месте. В целом оно и правильно – так они могут бить по ворогу дружными залпами, не хуже пеших лучников! А вот татары или же их наемники‑половцы (вассалы? союзники?), принялись крутить «хороводы», сблизившись с русичами метров так на пятьдесят…
Плотность обстрела возросла кратно в считаные минуты; порубежников пока выручают лишь поддетые под кольчуги стеганки да накинутые на левую руку щиты. Казаки же несут большие потери, у них ведь похуже с броней – и татарские срезни находят свои цели среди донских русичей. Пусть и не так много – благодаря их разреженному, рыхлому строю, – но все же находят…
В свою очередь, татары также несут потери. Однако в случае с «хороводами», когда противник приближается не сплошной массой всадников, а полым внутри «кольцом» следующих по кругу лучников, стрельба по площадям не дает большого результата. Но все же, если бы стрелков с обеих сторон было поровну, предпочтительней казалась бы победа ратников именно сторожевого полка! Однако соотношение числа легких всадников – десять к одному в пользу ордынцев…
Я не сразу обратил внимание на рев боевого рога, низко загремевшего где‑то в глубине сторожевого полка. Но, заслышав его, ратники московских сторож вдруг подались вперед – и неожиданно резко перешли с шага практически на галоп! При этом, спустив с тетивы последние стрелы, они сноровисто бросили луки в притороченные к седлам саадаки – чтобы тотчас перехватить копья обеими руками!
Изумленно я взираю на боевой прием, известный в семнадцатом веке как ойратский «копийный напуск» – по иронии судьбы используемый калмыками против крымских и ногайских татар. Вся ирония здесь заключается в том, что ойраты являются прямыми потомками нукеров Чингисхана и Батыя, чистокровными монголами… И одновременно с тем они стали союзниками русских царей из династии Романовых – а после и их подданными! Так вот, калмыки подпускали к себе татарских всадников, крутящих свои «хороводы», как можно ближе – а затем стремительно атаковали их легкими конными копейщиками! Причем сами крымские и ногайские татары (а заодно и «современные» золотоордынские) – это как раз потомки покоренных монголами кипчаков. Среди которых ойраты Золотой Орды банально растворились…
Так вот русские воины сторожевого полка также догадались использовать «классическую» ойратскую тактику! И расчет их воевод (в голове «всплыли» имена Симеона Оболенского и Иоанна Тарусского) оказался верен: усыпив бдительность кружащих «хороводы» татар, русичи позволили им приблизиться на пятьдесят метров – а где и на тридцать! После чего столь стремительно ударили в копье, что враг банально не успел отступить! «Кольца» татарских стрелков оказались в одночасье смяты и опрокинуты, и воодушевленные дружинники погнали их назад, яростно рубя в спину…
Увы, я уже не смог досмотреть, чем кончится атака порубежников. Сторожевой полк, выдвинутый вперед, первым принял бой – но теперь уже и к нам приблизились легкие ордынские всадники… И первые пущенные ими стрелы уже взвились в воздух – да с грозным, словно бы шмелиным гулом, посыпались сверху на наши головы!
– Щиты!!!
Глава 4
– Щиты!!!
Я успел отдать приказ, одновременно подняв свою «павезу» максимально высоко над головой, прикрыв зауженным концом «трапеции» холку Бурана, а широкой частью – собственную грудь и голову. Впрочем, ратники (а я «вспомнил», что привел две сотни дружинников, из которых пятьдесят тяжелых «рыцарей» встали подле меня) также вскинули над головами собственные треугольные «тарже», каплевидные «рондаши» и подобные моей павезе без всяких напоминаний…
А в следующий миг по нашим щитам частой дробью забарабанили грозно гудящие татарские стрелы!
