Костяной лучник. Охотник на воргов

Ляне мужики срубили отдельную хатку, так как приютившей ее семье совсем житья не стало от завалов лечебных трав, которые она собирала и от постоянной веренице охотников идущих к ней со своими ушибами, ранами да болячками. Девчушка оказалась, что называется, «лекаркой‑божий дар» и умудрялась крайне быстро разобраться в причинах боли либо недуга и подобрать действенное лекарство. Поэтому дом ей мужики делали со всем обожанием и любовью, так что жены строителей, видя избушку с идеально подогнанными бревнами и украшенное резьбой крылечко, начинали шипеть на своих мужей – можете же не только по лесу носится, когда захотите, свои б мол хаты так строили… Несмотря на такую ревность, к Ляне они тоже относились с большим почтением и материнской любовью, так как она и мужей на ноги всегда поставит и у малышей хвори подлечит, да и роды она принимать тоже оказалась привычная. Так что горшочек варенья с лесных ягод или медок всегда заставляли мужей нести для доброй сиротки лекарши.

Охота на проклятых воргов пошла более успешная – повадки зверей изучили получше и какие где засады делать стали разбираться. В обмен на булки грибного хлеба, горняки с удовольствием помогали своими узкими наконечниками с полостями под закладку, в которую набивали смесь сырой глины и яда приготовленного Ляной.

Вот только меньше их не становилось, а совсем наоборот, стаи росли как грибы после дождя. Видя как быстро плодятся эти твари, охотники подшучивали, что есть в этих гадах, что то и от кроликов.

Шутки шутками, а зверюки уже умудрились выгнать горняков из их жилищ и загнать в пещеры. После того как большая стая раскурочили второй дом, рудокопы на ночь стали собираться в своих штольнях, баррикадируя входы на ночь либо ощетиниваясь копьями в узком проходе и выходя только днем. Они уже давно и серьезно подумывали о том, чтобы сбежать подальше от дикого леса, но как добраться до Терни избежав ночного общения с воргами придумать не смогли.

После наступления зимы, когда ночи становятся бесконечно долгими, старейшина Грен выслал легкий отряд проведать соседей. Те, обув широкие лыжи с подложкой из камуса, добежав по стене до заката в деревню горняков, обнаружили там только двух кузнецов с семьями, забаррикадировавшихся в одном из своих отнорков шахты. Пару дней назад весь поселок после очередной атаки воргов решил, что до весны им не дотянуть и, что пытаться прорваться к Терни надо сейчас. Ночью будут выставлять телеги кольцом, жечь костры и держать оборону с пиками по кругу. Остались только два семейства – их мужики наотрез отказались покидать укрытия, назвав сей план самоубийством. Переночевав с рудокопами в безопасной пещере, отряд пошел по следу ушедшего каравана. До места первой стоянки добежали еще до полудня, видимо груженные телеги с запряженными волами двигались крайне медленно по снегу и далеко уйти засветло не успели. Тут то путешествие рудокопов и закончилось – морозный ветер гонял снежную поземку по выкрашенным в красный цвет сугробам, пытаясь замести остатки разорванных тел и обугленные остовы телег. Судя по, еще не до конца заметенным следам, крупная стая покружив вокруг лагеря, атаковала со всех сторон сразу, запрыгивая с разбега на телеги. Первые ворги конечно попали на копья, но остальные плотоядной саранчой хлынули в круг. Видимо кто‑то пытался отпугнуть зверей поджигая повозки, но против этих тварей, такой метод защиты не сработал.

Две оставшихся семьи стерегли как зеницу ока. Провести их за короткий зимний день по снегу в нашу деревню с женами и детьми было невозможно. Поэтому, подменяя друг друга, несколько охотников жили с ними до весны, заодно поднося в их убежище съестные припасы – их запасы и без гостей были на исходе. А с наступлением весны провели по стене в свою деревню, им безопаснее, нам кузнечных дел мастера под боком.

Когда же весенние деньки стали по‑летнему жаркими, нас в последний раз посетили гости из центральной империи. Отряд сборщиков налогов добрался до нас сильно поредевший, и перепуганный до трясучки в коленях. Выдвигаясь к нам из Терни, они были наслышаны о странных волках в окрестностях – и туда добрались твари – но такого явно не ожидали. Уцелеть им позволило то, что солдат было в два раза больше, чем в прошлом году, в связи с большим количеством разбойников на дорогах, и присутствие в отряде опытного мага, отправленного по поручению Императорской Академии Высших Сил, разбираться – что тут мог учудить их воспитанник.

Он то и спас отряд от истребления. Хитрые твари несколько ночей просто присматривались к непривычной добыче, закованной в железные скорлупки панцирей, а атаковали их стоянку в дневном переходе от бывшей деревни землепашцев. Успев порезать караульных и половину солдат, ворги были пожжены проснувшимся от криков магом, который был мастером огненной стихий высшей категории. Остальные ночи он окружал лагерь защитными заклятиями и держал до утра огненный щит, сжигавший любого, кто попытается его пересечь.

Обнаружив две пустые деревни, они уже собирались возвращаться, но его магическое святейшество упорно твердило, что чувствует близко живых людей, и что назад до Терни его сил добраться уже не хватит. За пару ночей маг заметно исхудал, видимо защита отнимала у него много сил, и, к моменту прибытия в Браконьерскую деревню, находился в полуобморочном состоянии. Солдаты лезли брататься и чуть ли не визжали от радости, увидев охотников – глядя на слабеющего магистра, они явно читали в ночном вое свою скорую погибель.

Солдатам и сборщикам освободили несколько домиков на постой, мага поселили в дом к Ляне, в комнате выделенной для врачевания, так как он был совсем плох – сильные защитные заклинания выпили из него жизненную силу как сильная болезнь и было видно, что простым отдыхом его на ноги не поставить.

Весь следующий день Ляна пропадала в лесу в поисках каких то редких корешков, а несколько охотников лазили по стене в попытках поймать каменистую гадюку по ее заказу. Приготовив отвар, с помощью нескольких женщин, раздела мага и ежечасно натирала и поила его этим зельем. За то спустя пару дней после приготовления отвара маг смог встать и выйти на улицу. А со следующего дня начал активно отъедаться по причине вернувшегося аппетита.

Благодарный за спасение маг, которым не положено разглагольствовать с обычными смертными, был весьма словоохотлив. Звали его Вестер, бывший боевой маг императорского войска, а ныне исследователь магической силы при Академии. Он не переставал удивляться тому, что столь юная девушка в такой глуши знает рецепт зелья восстановления жизненных сил и как его правильно использовать. С удовольствием рассказывал про столицу за трапезой. А все остальное время расспрашивал охотников про воргов, их повадки, осматривал убитых зверей, просил отвести его в ту или иную часть дикого леса. Долго расспрашивал Панаса про нападение воргов на его деревню – потом, видимо испытывая симпатию к трудолюбивому парню, хвалил его мельницу и долго растолковывал ему что то про рычаги, приложение силы, и прочие вещи которые упростят парню жизнь. А так же рассказывал про механические стреляющие машины в императорском войске. Панасу эти уроки понравились – все время, пока Вестер был в деревне, он что то обдумывал, мастерил разные модельки из дерева и носил их магу для толкования результата, тот, в свою очередь, терпеливо объяснял Панасу как это работает и по каким принципам.

Между тем охотники поддались уговорам, заскучавших от безделья солдат, и взяли их на облаву на воргов. Охота удалась хорошая, принесли в деревню трех убитых целых зверюг, еще пятерых подстеленных, как обычно, разорвали в клочки. Правда солдаты, которым отводилась роль наблюдателей, вернулись с трясущимися руками и стучащими зубами.

К отъезду, чудом уцелевшую экспедицию, собирали и готовили всей деревней. Оба кузнеца, работая без продыху, наковали для солдат копий с длинными широкими наконечниками и костылем в месте крепления к древку. Таким можно и колоть нанося широкие раны и рубить, костыль же в свою очередь должен был удерживать зверя на расстоянии. Получился отличный гибрид боевого копья и охотничьей рогатины.

За день до отъезда, перед закатом, маг собрал всю деревню…