Костяной лучник. Охотник на воргов
– Да. Целые все. Вчера накормили, отпоили, спать уложили, сегодня ведро воды ключевой на водопой поставили. Если сожрать на обед нас не попытаются, то готов буду в ноги кланяться за хлеб‑соль и чудесное спасение.
– Захотят сожрать, тут уж ничего не поделаешь командир. Вурдалака того помнишь здоровенного с горящими глазами, что на крышу нам спрыгнул?
– Такого хрен забудешь!
– Он первых воргов стрелами, как рукой мух смахнул! Мы таких тварей копьями не в каждое место пробивали, только баллистой…
– Видел. Они тут все такие. Помельче чуть, но все равно здоровые, как северные медведи. Да только страха я к ним не чую Корст. Зла б желали – стали бы вас латать так усердно. Думаю нужны мы им не меньше, чем они нам…
– И то верно дружище. А ты ступай, с нами тут, сам видишь, как с императорской семьей. А спасители наши поди разговора ждут.
– Да. И поди, не одну сотню лет…
Тэрий поднялся и тихо, чтобы не разбудить чудо‑целительницу, двинулся к выходу. К его удивлению, девушки во второй комнате уже не было. Выйдя на улицу, он обнаружил ее подливающую магам в деревянные стаканчики какой то травяной чай. Господа магистры отхлебывали потихоньку и, на глазах, меняли оттенок лица с зеленого на розовый.
К нему сразу подошел старейшина Барг:
– Пойдемте друг мой Тэрий, я покажу вам дорогу, а вы поможете старику доковылять до столов с утренней трапезой.
С этими словами он взял руку капитана и завел себе под локоть для опоры. Капитан чуть не взвизгнул – «старик» по причине своего высокого роста, сам того не желая, дернул ему руку своей медвежьей силой так, что чуть не вывихнул плечо. Затем, делая вид, что опирается на сильную руку Тэрия, зашагал семимильными шагами к дубраве, таща, едва успевающего переставлять ноги капитана, как тряпичную куклу.
Почти в центре деревни под кронами огромных вековых деревьев, утыканных хатками и мостками, стояли столы с лавками.
– Вы юноша, как я успел понять лучший воин. Ээээ, то есть командир войнов.
– Я на ваших лучников гляжу уважаемый старейшина, и уже не уверен, что нас можно войнами называть, рядом с вашими…
– Ой да вы скажете! Войнов у нас отродясь и не водилось, только охотники. У нас в деревне испокон веков так. Так что о воинских делах с вами мне разговор держать. Но это не сразу, ступайте своих людей подымать – завтрак пропускать совсем негоже!
– Охотники они… Супротив такой дичи охотится. Богов потом пужать можно такими охотниками! Причем и темных и светлых, не то что войнами обзывать! – бубнил себе под нос Тэрий, освободившись от железной хватки Барга и направляясь к лестнице на мостки.
Зайдя в хату, он обнаружил, что все четверо уже проснулись, отпились и маются в ожидании. Один из солдат сразу завел разговор о боевых товарищах:
– Илт и Корст понятно командир, поди отмучались. С остальными как, они полегше были, могут ведь оклематься.
– Выдохнули братцы! Боги светлые нас видать рукой своей сюды направили, угодили мы им делом своим правым! И парни наши живы все до единого! Илт, правда, пока только ложкой орудовать сможет, за копье пока рано думать. Корст сидит довольный как лис в курятнике, вроде как ходить скоро смогет. Остальные будут как огурцы через пару дней!
– Маги!? Маги спасли?! Они ж не лекари, у боевых магов лечение, токмо ежели рану прижечь или добить, чтоб не орал шибко!
– Видать, мужики, удача нам аванс выдала, да аж на пол жизни вперед. Лекарка местная оказалась магом целителем, посему и живы, и даже калеками не станут. Так что еще повоюем! А сейчас все строем в столовку, я так понял, тут завтракают всем селом и отлынивать не принято.
Их усадили за стол из толстых дубовых досок, затертых тарелками и локтями до блеска. Вокруг, прямоугольником, были сделаны массивные лавки из распиленных вдоль бревен, опирающихся на такие же толстые чурбаки. Во главе сел староста, солдат рассадили по бокам, Тэрия по правую руку от Барга. Стол мог вместить еще пяток человек, но больше никто не сел – «значит будет разговор» – сразу понял, не вчера на свет вылезший, капитан. Он расслабился – к старейшине испытывал симпатию и доверие, а лишних ушей не будет.
Женщины принесли миски с кашей из чего то непонятного, но явно сдобренного доброй порцией мелконарезанной оленины и мясным бульоном. Вид был не очень, но от запаха слюни чуть не потекли на колени. На середину поставили миску с теми же лепешками и расставили каждому по чарке. На этот, раз там был ягодный отвар из земляники, малины и лесной мяты. Тэрий заметил с торца стола, напротив старосты еще одну миску и чарку. И тут же густая тень упала на стол.
Капитан сразу узнал охотника, спрыгнувшего ночью на крышу их повозки и развернувшего стаю ночных тварей. Хотя ночью он видел только силуэт высокого человека с широкими плечами, но эти оранжевые глаза не узнать невозможно. Тогда они горели как два ярких оранжевых огонька, сейчас, при солнечном свете, они тускло светились из под нависающего капюшона, как пара угольев присыпанных пеплом. Он подошел к свободному месту и, кивнув присутствующем, молча уселся за стол.
Тэрий поймал себя на мысли, что постоянно держит этого охотника взглядом. Его давным‑давно, юнцом попавшим в армию, учили смотреть за самым опасным противником. И сейчас опытный боевой офицер, прошедший то, от чего многие сон потеряют, смотрит на этого странного человека с шевелящимися от страха на затылке волосами. Ощущение, что из леса к людям вышел дикий зверь, не покидает его ни на секунду, а рука сама пытается прыгнуть на рукоять меча, которого, кстати, на поясе нет.
Тэрий пытался убедить сам себя, что это тот человек, благодаря которому они все живы, и что это друг, но голова понимала одно, а глаза видели дикого зверя в обличии человека.
Капитана не просто так назначили командиром этой важной и рисковой экспедиции. Среди прочих командиров он всегда отличался опытом, смелостью и разумным подходом. Главное – он замечал каждую мелочь в любом противнике и умело это использовал, за это считался хорошим стратегом и тактиком.
