Красавицы Бостона. Распутник

Дэвон усмехнулся, и его глаза цвета драгоценных камней украсили маленькие радостные искорки.

– Лгунья.

Он развернулся и пошел прочь из ванной, весь из себя уверенный и утонченный. Воспользовавшись возможностью, я выбежала из душевой кабины, вскочила перед ним и преградила путь. Толкнула его обратно в сторону ванны, промочив его смокинг своим мокрым телом.

– Не так быстро, герцог Гадтингтон. Кажется, теперь твоя оче…

Не успела я закончить фразу, как он толкнул меня к стене и припал к моим губам в жестком, грубом поцелуе.

Провел руками по моей спине, спускаясь к ягодицам, и стиснул их сильными пальцами. Дэвон прижал меня к своему возбужденному достоинству, скрытому брюками. Воздух вокруг нас гудел от ярости, неудовлетворенности и мрака. Мы оба изголодались.

Дэвон оторвался от моих губ и провел по ним большим пальцем, чувственно их размыкая.

– Да брось, Мечта. Не надо так расстраиваться. Я знал, что должен разбудить тебя, прежде чем овладеть. А прикоснуться к тебе перед вылетом в Англию – дело первостепенной важности.

– Когда ты уезжаешь? – Я высунула язык и обвела им его палец. Дэвон приоткрыл рот, и его безупречное, как у Адониса, лицо приобрело полупьяное выражение.

Я расстегнула его брюки. Мое тело вспыхнуло, будто провод под напряжением.

– Завтра.

– Зачем?

– По делам. – Он наклонился и припал губами к моей груди, зажал зубами сосок, взглянув на меня с улыбкой, полностью взял его в рот и принялся сосать.

– А вдруг мы пропустим период овуляции? – Я запрокинула голову и издала низкий стон. Запустила пальцы в его волосы, когда мощное удовольствие оттого, что я оказалась в его объятиях, вновь охватило меня в полную силу.

Губы Дэвона изогнулись в улыбке:

– Тогда, боюсь, нам придется трахать друг друга еще месяц. Не забывай, у тебя всего пять месяцев, прежде чем я избавлюсь от твоей прелестной попки.

Его член выскочил из брюк, и Дэвон провел костяшками у меня между ног. Я знала, что он не станет ласкать меня пальцами. Это не в его стиле. Дэвон всегда трахался как‑то возмутительно правильно. Овладевал так, что по ощущениям происходящее казалось и чистым и грязным одновременно. Именно поэтому я была так одержима им – в постели. Мое тело задрожало от предвкушения, как и много лет назад, когда он припер меня к стенке в загородном доме Фитцпатрика и подзадорил позволить ему довести меня до оргазма пять раз за ночь. Он исполнил это обещание. Сполна.

Дэвон взял свой толстый возбужденный член в кулак и провел им вдоль моего входа, похлопывая им по клитору. Мы оба напряженно наблюдали, тяжело дыша в унисон.

Он ввел в меня головку и обнаружил, что я вся мокрая от возбуждения. Поднял на меня взгляд. Мы ухмыльнулись друг другу. Я кивнула один раз, давая ему разрешение.

Он полностью вошел в меня, обхватил за бедра и принялся трахать возле стены. Холодная поверхность впивалась мне между лопаток.

Но мне было плевать.

Плевать, что Дэвон все еще полностью одет.

Плевать, что сейчас глубокая ночь, а я стонала так громко, что могла разбудить жителей Висконсина.

Мне. Было. Наплевать. На все, кроме этого момента, который мы разделили.

Мощное наслаждение от того, что он снова оказался во мне, приносило удовлетворение, но именно возможность создать новую жизнь сводила меня с ума.

Мы кончили вместе; удовольствие накатывало на меня волнами. Все было не так, как раньше. Оргазм был прекрасным. Но в тот момент, когда Дэвон начал кончать и я почувствовала, как в меня проливается горячая липкая жидкость, мы встретились взглядом, с улыбкой дрожа в объятиях друг друга. Его вовлеченность приводила меня в восторг.

Дэвон аккуратно поставил меня на пол и отступил назад. Я читала где‑то в интернете, что не помешало бы лечь на кровать и задрать ноги, чтобы увеличить шансы на зачатие. Внезапно меня сразило желание поскорее так и сделать.

– Что ж. – Я, виляя бедрами, взяла халат с вешалки и закуталась в него, чувствуя себя отнюдь не так гордо, как выглядела со стороны, когда остатки его спермы стекли по моему бедру. – Благодарю за услуги. А теперь, будь добр, проваливай из моей квартиры. Буду очень признательна.

Я в очередной раз изобразила тот же фальшивый британский акцент и надеялась, что тем самым вызову у Дэвона антипатию.

Его штаны – или брюки, как он упрямо их называл, – были спущены до колен. Он заправил в них рубашку, неспешно приводя себя в порядок.

– Как я уже упоминал, оставшуюся часть недели пробуду в Англии… – начал он, но теперь настал мой черед его огорошить.

– Чувак. Ты мне не понадобишься до следующего месяца – если понадобишься вообще. Поделись своими планами с тем, кому есть до них дело.

Я подтолкнула его к двери. Обычно не так‑то просто сдвинуть с места высокого крепкого мужчину его комплекции. Но поскольку его штаны оставались наполовину расстегнутыми, Дэвон потерял равновесие и слегка попятился назад.

– Утонченностью ты не отличаешься от уличной кошки, – с большим удовольствием отметил он.

– Не я бросила полусонного человека в холодный душ. – Я пихнула его снова.

Дэвон сделал вид, будто кусает меня за руку, пока я толкала его прочь.

– Я ни о чем не жалею, Мечта. Трахнуть тебя – настоящее удовольствие.

– А еще разовое событие, – напомнила я, открывая позади него дверь и толкая его в последний раз. – И, кстати, не пытайся воплощать эту свою Мечту. Мы не из таких людей.

Оказавшись в общем коридоре в полуодетом виде, Дэвон, хрипло посмеиваясь и все так же прыгая из стороны в сторону в попытке натянуть штаны, одарил меня самой умопомрачительный ухмылкой, какую я только видела. Мне пришлось напомнить себе, что он бабник и распутник. Мужчина, который, несмотря на красивое лицо, имел ужасный послужной список в отношении женщин.

– Ты не знаешь, что я за человек. Но очень скоро узнаешь.