Красавицы Бостона. Распутник
Белль
Наши дни
– Порок развития матки, – в оцепенении повторила я, пристально глядя на доктора Бьорна.
Я чувствовала себя нелепо, сидя в облегающей юбке из красной кожи, укороченной белой блузке и закинув ногу на ногу, с пальцев которой свисала босоножка Prada на высоком каблуке. Все во мне источало женственность. Все, за исключением того обстоятельства, что я, судя по всему, не могу иметь детей.
– Так показало УЗИ. – Гинеколог одарил меня сочувственным взглядом, то ли поежившись, то ли скорчив гримасу. – Мы назначили МРТ, чтобы подтвердить диагноз.
Примечательно, что в этот момент я думала не о последствиях моего состояния, а скорее о том, каким же до странности волосатым был доктор Бьорн.
Как крохотный померанский шпиц, хотя и вполовину не такой миленький. С виду он был чуть старше шестидесяти и всюду сплошь покрыт седыми волосами – от кустистых бровей до пушистых пучков на пальцах. Волосы на его груди торчали из‑под зеленой медицинской формы, создавая впечатление, будто он прятал под ней питомца чиа[1].
– Объясните мне еще раз, что это значит. Порок развития матки. – Я обхватила колено руками и растянула накрашенные блеском губы в улыбке.
Доктор поерзал на месте и прокашлялся:
– Скажем так, ваш диагноз: внутриматочная перегородка – самая распространенная форма порока развития матки. Собственно, это хорошая новость. Подобный порок хорошо изучен, и мы можем предложить разные методы лечения. Ваша матка частично разделена мышечной стенкой, вследствие чего существует риск бесплодия, повторных выкидышей и преждевременных родов. Вот она.
Он указал на лежащий между нами ультразвуковой снимок. Я была не в настроении смотреть на свою несостоятельную матку, но все же посмотрела.
– Бесплодие? – Вообще‑то за мной не водилось привычки повторять за другими, как попугай, но… что за хрень? Бесплодие! Мне едва исполнилось тридцать. У меня есть еще как минимум лет пять на то, чтобы совершать восхитительные, запоминающиеся ошибки с первыми встречными мужчинами, прежде чем придется задуматься о детях.
– Верно. – Доктор Бьорн кивнул, все еще пребывая в замешательстве от отсутствия у меня эмоций. Разве он не знал, что у меня их вообще нет? – Вкупе с ПКЯ это может стать проблемой. Я рад обсудить с вами следующие шаги…
– Подождите. – Я подняла руку и помахала ладонью с французским маникюром с красными кончиками. – Давайте вернемся к этой аббревиатуре. ПК… что?
– ПКЯ. Поликистоз яичников. В вашей карте сказано, что он диагностирован у вас в возрасте пятнадцати лет.
Точно. Когда я в тот раз попала в больницу, все прошло как в тумане.
– Полагаю, в этом тоже нет ничего хорошего, – невозмутимо сказала я.
Доктор провел пальцем по экрану телефона. Сегодня для меня настал худший момент моей жизни, а для него – всего лишь очередная среда.
– Это может усугубить проблемы с бесплодием.
Замечательно. Моя матка дала бы фору Монике из «Друзей». Мне хотелось устроить скандал. Я обрушила свой гнев на доктора Бьорна.
– Что это вообще значит? – возмутилась я. – Разве порок развития матки не проявляется уже во время беременности?
Доктор Бьорн одарил меня очередной виноватой улыбкой, повернулся к стоящему перед ним монитору и нахмурился, отчего его кустистые брови сошлись над переносицей. Он защелкал мышкой, листая мою медицинскую карту. Дурацкая мышка с дурацкими щелчками.
– Здесь сказано, что в пятнадцать у вас случился самопроизвольный выкидыш.
Самопроизвольный выкидыш.
Будто речь о том, что я решила выпить кофе с подругой.
Доктор Бьорн обрел такой смущенный вид, что я удивилась, как он не проделал дыру в ковре и не провалился на нижний этаж. Его взгляд вопрошал, правда ли это. Но сам он молчал. Он знал ответ.
– Опа, – я мрачно улыбнулась. – Точно. Видимо, я забыла. Насыщенный выдался год.
Доктор Бьорн погладил свою мохнатую руку.
– Послушайте, я понимаю, что это непросто пере…
Я издала гортанный смешок:
– Бросьте, док. Избавьте меня от заготовленных речей о том, что вы готовы поддержать, и давайте перейдем сразу к делу. Какие у меня варианты?
– У вас масса вариантов! – объявил он, оживившись. С этим он уже мог работать. Решения. Факты. Наука. – Существуют способы обеспечить вам в будущем материнство. Конечно, если вы хотите стать матерью.
Мне хотелось ответить «нет», сказать, что менять подгузники или разглагольствовать о рисовании человечков – не для меня. Что в патриархальном обществе материнство – фактор ущемления прав женщин. В какой‑то степени я даже верила в эту постфеминистскую идеологию. В конце концов, я ведь владелица собственного бизнеса, чья главная цель в жизни – выводить людей из себя. Я бы скорее разбила банку маринованных огурцов об пол и съела их вместе со стеклом, чем попросила мужчину ее открыть.
Но я не могла заставить себя произнести эти слова.
[1] Терракотовая фигурка в виде животного, в которой выращивают семена чиа. Ростки, появляющиеся в течение пары недель, напоминают мех или шерсть животного.
