Красавицы Бостона. Распутник

На самом деле я хотела стать матерью. Всеми фибрами души.

Подобное желание не было ни нетривиальным, ни амбициозным, ни примечательным, но это правда. Вот почему несколько недель назад я пришла на первый прием к доктору Бьорну, чтобы убедиться, что моя репродуктивная система в полном порядке и готова выполнить свою задачу, когда я решу за нее взяться. Стоит ли говорить, что готова она не была.

– Да. – Я уклончиво пожала плечами. – Хочу, наверное.

Доктор Бьорн склонил голову и нахмурился. Он старался понять, почему же я так себя вела. Будто он пытался продать мне солнечные батареи, а я его отшивала. Неужели я не защитница окружающей среды?

– В таком случае первым делом нужно заморозить яйцеклетки.

Я одарила его любезной нетерпеливой улыбкой.

– Вы планируете выносить будущих детей до положенного срока? – спросил он.

– А что, их можно выселить на втором триместре? – Я зевнула, рассматривая свои ногти. – Разве детки не должны быть полностью подготовлены?

– Я говорю о том, что вам нужно учитывать свой возраст. С каждым годом риск выкидыша или преждевременных родов возрастает.

– Вы к чему ведете? – надавила я.

– Вы можете рассмотреть вариант суррогатного материнства, если планируете заводить детей в более позднем возрасте. В идеале, учитывая возможные осложнения, стоит попытаться забеременеть как можно скорее, конечно, если вы готовы. Но я, безусловно, не хочу, чтобы на вас давила спешка.

А для этого уже поздновато, дорогуша. Едва он сказал об этом, мои пять лет в запасе обернулись прямой дорогой к материнству. Ведь опять же… что за хрень? Это не моя жизнь. Я должна была подождать до тридцати пяти, выбрать привлекательного донора спермы (я даже собиралась потратиться и купить дорогостоящее членство в банке спермы, чтобы просмотреть фотографии потенциальных кандидатов), а потом родить пару детишек и создать свою мини‑семейку.

– Думаю, следующий месяц – подходящее время для беременности, – неожиданно сказала я. – Посмотрим, получится ли у меня перенести сеанс депиляции.

– Мисс Пенроуз, – попрекнул меня доктор Бьорн, а затем встал и налил стакан воды. Подал его мне, и я выпила залпом. – Я понимаю, что не такие новости вы хотели услышать. Вы не обязаны храбриться. Расстраиваться – вполне нормально.

Конечно же, это неправда. Возможность дать волю эмоциям – привилегия, которой наделены другие люди. Я же запрограммирована оставаться бесстрашной. Жизнь то и дело подкидывала мне неожиданные проблемы. А я увиливала от них, как мультяшный персонаж, с улыбкой на лице.

Я подняла с пола сумку от Chanel.

– Если мне нужно забеременеть в этом году, значит, забеременею. Нет мужчины? Не проблема. Найду донора спермы. Слышала, они все высокие, умные и сильны в математике. Чего еще желать от отца будущего ребенка? – Я издала звонкий смешок и встала.

Гинеколог остался сидеть, продолжая смотреть на меня в полнейшем шоке.

Ага, знаю. У меня нет сердца. Нет эмоций. И, как выяснилось пять минут назад, с клинической точки зрения нет еще и матки.

– А вы не хотите подумать? – спросил он.

– Тут не о чем думать. Время играет против меня. Я найду донора спермы и все сделаю.

А еще у меня нет таких денег, чтобы прибегнуть к услугам суррогатной матери. К тому же беременность – неотъемлемая часть. За минувшие годы я наблюдала, как мои подруги и сестра выдают детишек, как конфеты из автоматического дозатора PEZ. Хвастаются красивыми круглыми животами, странными пристрастиями и счастливыми улыбками, размышляя над извечным вопросом: что выбрать для детской – пастельную краску или обои.

Я хотела всего этого.

Хотела испытать все их обыденные банальные переживания.

За одним исключением.

В лице мужа.

Брак не входил в мои планы.

Мужчины непостоянны, ненадежны, но, самое главное… представляли для меня опасность.

– Что ж, в таком случае… – Доктор Бьорн протянул ладонь для рукопожатия. – Выпишу вам антиэстрогенное средство в дозировке пятьдесят миллиграммов. Начните принимать его со второго дня менструального цикла того месяца, в котором намерены забеременеть. По одной таблетке каждый день в течение пяти дней. Принимайте в одно и то же время. Пейте больше воды и следите за циклом. Тесты на овуляцию станут вашим новым лучшим другом. Дайте знать, когда найдете идеального донора. Я хочу просмотреть его медицинскую карту, чтобы выяснить, подходит ли он вам.

– Замечательно! – Я развернулась и зашагала прочь, пока он не успел поставить мне очередной страшный диагноз.

Помахала администратору на прощанье и вышла из здания, даже не помня, как это сделала. Наверное, пережила астральное путешествие.

Я шла к своей спортивной «БМВ», когда неожиданно зазвонил телефон. Выудила его из сумочки: звонила моя сестра, Перси.

– Привет, Перс, – я тепло поприветствовала ее, скрыв даже малейший намек на огорчение в голосе. Делать вид, будто у меня все под контролем, – искусство, которым я в совершенстве овладела уже давным‑давно.

– Привет, Белль. Где ты?

– Только что вышла от гинеколога.

– Ничто не сравнится с ощущениями от того, как совершенно незнакомый человек тычет тебе во внутренности увеличительным стеклом. – Сестра вздохнула, как мне показалось, с неподдельной тоской. Черт, они с ее мужем Киллианом те еще извращенцы. – Все в порядке по этой части?

Я слышала, как мой племянник Астор издавал звуки взрывов на заднем плане. Ему нравилось представлять, как все взрывается, пока он играл в «Лего». Этот мальчуган уже на девяносто девять процентов превращался в тирана, и я всячески это поддерживала. Его тетушке нужны новые точки соприкосновения с людьми, а племянник‑диктатор – отличная тема для разговора.

– Для женщины, которая страдает от переработок и недоплаты, моя вагина в безупречном состоянии. – Я водрузила дизайнерские солнцезащитные очки на переносицу и зашагала через дорогу. – Тебе что‑нибудь нужно?

Мы с сестрой разговаривали как минимум по четыре раза в день, но обычно она не спрашивала, где я. Может, хотела, чтобы я посидела с Астором. Теперь, когда у нее родился малыш Куинн – самый красивый карапуз на свете, – ей часто требовалась помощь.

– Нет. Мама приедет посидеть с детьми. Киллиан ведет меня на свидание. Первое с тех пор, как родился Куинн. Просто у меня возникло странное желание позвонить тебе и убедиться, что все хорошо. Не знаю, что на меня нашло, – сокрушалась моя милая, чуткая сестра.

Персефона «Перси» Фитцпатрик была полной моей противоположностью – романтиком, матерью и сторонницей правил.