Красная карма
Наконец он обнаружил то, что искал, – фургон на колесах, с надписью по бокам: «Сара, знаменитый медиум»; внизу была разъясняющая иллюстрация – Шахразада с пышными формами и лицом, наполовину закрытым черной вуалью, поверх которой смотрели два глаза, обведенные черной же краской. Он трижды громко стукнул в дверь и испугался: вдруг она упадет.
– Кто там?
Мершу захотелось отпустить шутку: мол, что же это за провидица, если не может угадать, кто таков ее ночной гость?
Но он удержался и коротко ответил:
– Полиция!
39
Вместо танцовщицы под семью покрывалами ему пришлось удовольствоваться низенькой женщиной лет пятидесяти. Черное платье с пуговками на манжетах, белый воротничок с острыми уголками. Лицо серьезное, на очках вместо дужки веревочка; перманент с крутыми, сбрызнутыми лаком завитками, спадающими на правый глаз: заколки тщетно пытались сдержать эту непокорную гриву.
Жан‑Луи еще не успел сесть, а Сара уже достала карточную колоду. Ее манера тасовать карты – главный признак профессии – и массивные перстни, сверкавшие чуть ли не на всех пальцах, свидетельствовали не только о владении ремеслом гадалки. Скорее, это походило на сообщничество, на некую давнюю связь, основанную на взаимном доверии…
– Бросьте, мадам. Я пришел не за этим.
Маленькие глазки хищной ночной птицы впились в него поверх очков.
– Сюда всегда приходят только за этим.
Мерш порылся в кармане куртки:
– Сегодня карты тасую я.
И выложил на стол фотографии трупа Сюзанны. Гадалка застыла от ужаса, потом несколько раз перекрестилась.
– О господи… Кто же сотворил такое?
– Вот в том‑то и проблема. Вам знакома эта поза?
– Поза?
Только тут Мерш заметил, что положил снимки вверх ногами, отчего гадалке показалось, будто Сюзанна стоит на одной ноге. Он резко развернул фото. И вдруг обратил внимание на то, что Сара косит на левый глаз. С таким дефектом зрения да еще при эдакой гриве, спадавшей на другой глаз, дамочка вряд ли хорошо видела. Но может, именно поэтому она лучше прозревает нечто потустороннее – будущее, прошлое? И невидимое…
Как бы то ни было, сейчас гадалка утратила дар речи.
– Ну так что это за поза?
– Это… это поза Повешенного.
– Точно. И что же она означает в картах Таро?
– Я не могу вам ответить. Повешенный сам по себе ничего не означает.
Она говорила полушепотом. Из ее рта, напоминавшего куриную гузку, сочилась слюна.
– Ну‑ну, все же постарайтесь.
– Карты… они, знаете ли, как жизнь, – пробормотала она. – Любое событие, взятое в отдельности, не имеет смысла. Его всегда нужно объяснять в сочетании с другими, сопутствующими… Простите, вы не могли бы убрать эти снимки?
Жан‑Луи спрятал фотографии.
– А теперь покажите мне карту с Повешенным, – приказал он.
Постукивая перстнями, гадалка перебрала карты и вытащила из колоды человека, подвешенного за одну ногу не то к древесному суку, не то к виселице. Красные шоссы, синие башмаки с загнутыми носами, синий камзол, волосы того же цвета… Казалось, он то ли грезит, то ли чего‑то ждет, откинув голову и заложив руки за спину…
Конец ознакомительного фрагмента
