Круговорот благих намерений

– А я рискну, – заявила Жанна, уже не пытаясь найти с подругами общий язык. – Мне тридцать. Последние стоящие отношения у меня закончились год назад, да и то катастрофой с потерей любимой мультиварки, которую Василий забрал, когда уходил к своей пассии. Что меня ждет в Новый год? Скучные разговоры с вами о том, что нам и так хорошо, что нам не нужны никакие мужики. Так вот, это все неправда, мир так создан, что мужчина должен быть с женщиной, а женщина – с мужчиной. Он просто неинтересен, если это не так, и дело даже не в сексе. Просто женщина энергетически гаснет, если не питается энергией мужчины. Я не могу – вы понимаете? – не могу обмануть маму, я ей обещала, что непременно найду свою любовь, а я всегда иду до конца. Поэтому, милые мои подруги, я поеду и буду там счастлива, как бы вам от этого ни было плохо.

– Ну и сука же ты, – скривила губы Марьяна и, прихватив сумочку, выскочила из‑за стола.

– Я от тебя, Жанночка, такого не ожидала. Мы переживаем за тебя от всей души! Неужели ты и правда думаешь, что мы завидуем и хотим, чтоб ты была одинока? – выдала осуждающе Сонечка и проследовала за первой подругой.

Они сидели у огромного панорамного окна с видом на засыпанную снегом Москву, и потому оставшаяся сидеть за столом Жанна могла наблюдать, как девчонки, получив в гардеробе свои пуховики, демонстративно не глядя в сторону кафе, поплелись к мелькающей вдалеке станции метро. Марьяна шла, гордо подняв голову и, скорее всего, жутко материлась, а Сонечка, схватив подругу под руку, смотрела на нее снизу вверх, по обыкновению соглашалась со всем и успокаивала резкую товарку.

«Плевать, – подумала Жанна. – Если я сейчас останусь с ними, то это уже навсегда. Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, на что так и не решился».

Она взяла телефон и написала в мессенджере:

«Привет, завтра все в силе?»

Ответ заставил ее в сотый раз убедиться, что она права:

«Конечно».

Когда Жанне исполнилось двадцать семь, мать вручила ей все накопленные с отцом средства, купила билет и отправила в Москву.

«Уезжай, – сказала она дочери. – В нашем городке с наперсток, где все друг друга знают, счастья тебе уже не найти. Москва город большой, да к тому же одинокий. Там мужчины за своей погоней за успехом забывают про жизнь, вот такого и ищи. Себя осчастливишь и его заодно. Только будь более женственной и покладистой. Женщина, она как кошка, с ней должно быть комфортно хозяину: гладить, обнимать и слышать урчание».

Тогда Жанна пошутила, что женщина‑кошка не ее амплуа, она скорее женщина‑рысь, но очень постарается притвориться.

Сначала она даже немного обиделась на родительницу, словно бы та выгнала взрослую, нелюбимую дочь из дома. Но потом, увидев, как мама на перроне давится слезами, чтоб не завыть в голос, все поняла. Она это делала именно от большой любви к ней, с болью от расставания и одиночества, лишь бы ее дочка стала счастливой.

Потому что, идя по одной и той же дороге, нельзя добиться нового результата, хочешь или нет, ты всегда придешь в одно и то же место. Мечтаешь прийти к другому – смени дорогу, пойди огородами, полями, лесами, главное, не так и не там, где ты ходил до этого. Вот мать и отправила свою старшую дочь другим путем, не обращая внимания на свою родительскую боль.

Завтра Новый год, и Жанна намерена провести его с мужчиной, весело и по возможности счастливо. При этом девушке совершенно неважно, куда ее пригласит ее новый ухажер. Она открыта новой любви и новым приключениям на все сто.

Правда, противная мысль, что подруги правы и она, мечтая об отношениях, сама придумала себе нового жениха, наполнив его самыми восхитительными качествами, какие могли быть у мужчины, начала точить девушку, где‑то внутри не давая насладиться моментом.

Ангел Эммануил, который в это время сидел на елке в этом украшенном к Новому году кафе, тяжело вздохнул, понимая, что у него впереди много работы. Первое задание оказалось жутко трудным, и он очень боялся его провалить.

 

Глава 2

 

Правила мы пишем себе сами, и жизнь порой зависит лишь от того, плохой ты писатель или хороший. Я за свою жизнь меняла правила сто раз, каждый раз клятвенно обещая себе, что это последний.

Юлия Ефимова. Ненаписанная биография

 

В большом здании из бетона и стекла было непривычно тихо. Корпоратив отгремел вчера, и сегодня на работу пришли только те бедолаги, кто не успел доделать свои дела перед длинными новогодними выходными. Естественно, был на месте и руководитель холдинга «Визави» Валерий Вируот. Он находился на работе всегда, сейчас мужчина не мог вспомнить и дня, когда бы он отсутствовал. Даже когда в ноябре весь офис скосил грипп, то единственным из руководства на месте был только он.

– Шефа даже грипп не берет, потому что он не человек, а робот, – шутили тогда в офисе, хихикая за его спиной.

Нет, Валера не был железным человеком, просто работа была для него всем. Она лечила, она наполняла жизнь смыслом и помогала не утонуть в воспоминаниях.

После той ужасной катастрофы, в которой погибла Лея, только работа спасла его и возвращала к жизни. Валерий так окунулся в нее, словно бы его усилия могли изменить те страшные события, словно бы он мог этим вернуть Лею.

В своем рабочем запое мужчина даже не заметил, что прошло целых десять лет.

В кабинет, постучав для приличия, вошла Наташа, его секретарь, правая рука и по совместительству двоюродная сестра. Единственная родная душа, что осталась у него на этой планете.

– Можно? – спросила Наташа, но это была лишь формальность. Сестра очень тонко чувствовала, когда можно, а когда нет.

– Конечно, – оторвался от бумаг Валерий. – Кстати, хотел напроситься к вам на Новый год, – сказал он непринужденно, но на самом деле Валера тренировал эту просьбу с разными интонациями целый день. Как сильный и независимый мужчина, он очень не любил показывать слабость, а это была именно слабость.

– Прости, – перестав улыбаться, ответила Наташа, – мы сегодня все вместе уезжаем к Гошиным родителям под Калугу. Девчонки, – у сестры были две чудесные пятилетние близняшки, – уже собрали чемоданы и ждут только моего возвращения, чтоб прыгнуть в машину и отчалить. А хочешь, – вдруг оживилась она, – поехали с нами. Все будут тебе очень рады.

От жалостливого тона сестры стало только хуже.

– Не переживай за меня, – через силу улыбнулся Валерий, старательно игнорируя тошнотворный привкус стыда, – позвоню кому‑нибудь из друзей.