Курсант поневоле

– Конечно, – кивнул я, заставив брюнетку на мгновение удивиться, и, выдержав небольшую паузу, добавил: – Он хотя бы не даёт мне скучать, в отличие от перемывания косточек незнакомым людям. Но если ты намекаешь, что я перестал любоваться твоими восхитительными прелестями, то не переживай, это ненадолго.

– Не переживай? – приподняла бровь Оксана и возмущённо посмотрела на подругу: –Представляешь? Он считает, что я переживаю!

– Ты сама полезла к нему с такими вопросиками, – заметила блондинка. – Так что не втягивай меня в это.

– Не обращай внимания, – сказал я Вике и, посмотрев брюнетке в глаза, ехидно добавил: – Это у нас такие брачные игры. Она подкалывает меня, я её, потом пройдёт некоторое время, ты отлучишься из купе по некой надобности и мы сойдёмся в страстном соитии. Сейчас всё как раз и готовится для него.

– Меня сейчас стошнит, – призналась блондинка. – Зачем я это услышала?

– А ты уверен в себе, – покачала головой Оксана, представив сказанное мной, и её голос вдруг стал чуть ниже. – Не боишься, что я обижусь и больше не пророню ни слова?

– Все три дня? – приподнял бровь я. – Не думаю. Скорее от скуки умрёшь, а даже если это и произойдёт, то ничто не помешает мне наслаждаться твоей великолепной фигурой оставшееся время.

– Может, вы это прекратите? – уточнила Вика жалобным тоном. – У меня уши сворачиваются от вашего обмена любезностями.

– Ай‑ай‑ай, Виктория, – покачал головой я, – как эгоистично! А вдруг я тот самый мужчина, которого твоя подруга искала всю жизнь? Понимаешь, что своими словами ты можешь разрушить её счастливое будущее?

– Мужчина? – приподняла бровь Оксана. – Я думаю, что ты много возомнивший о себе мальчик.

«А вот и главный нюанс, который её во мне смущает», – понял я и, получая истинное удовольствие от флирта, наставительным тоном произнёс:

– Главное, что ты обо мне думаешь. Только это имеет сейчас значение.

– Я смотрю ты всё‑таки мастер молоть языком. Всё с ног на голову переворачиваешь, – решила подколоть меня брюнетка, поправляя платье, а потом с интересом спросила: – Где так научился с девушками общаться? Наверно, первый парень в школе был? Или, может, в колледже отучился?

– Люблю общаться с красивыми девушками, – признался я и мечтательно улыбнулся, вспомнив, сколько интересных женщин было у меня в предыдущей жизни.

– Бабник, – не преминула прокомментировать увиденное брюнетка, а затем, заметив что‑то, неожиданно смутилась. Правда, всего лишь на пару мгновений.

– Так что мы решили? – прервала перепалку Вика. – В вагон‑ресторан пойдём? Я уже есть хочу!

– Составишь компанию? – спросила Оксана, посмотрев на меня.

– С удовольствием, – кивнул я и, посмотрев на лёгкое недовольство, мелькнувшее на лице Виктории, добавил: – Правда что‑то мне подсказывает, что мест там нет.

– С чего ты взял? – уточнила брюнетка.

– Отзывы почитал, – пожал плечами я. – На наши десять вагонов всего один ресторан. И столов там всего что‑то около четырнадцати. Маловато будет. Усугубляется всё тем, что расплачиваться там можно карточкой корпуса, в кредит, так сказать, поэтому в ресторане всегда множество молодых курсантов, вырвавшихся из‑под маминой юбки, а также некоторое количество не самых приятных личностей, пошедших в егеря от безысходности и пьющих как не в себя.

– Неужели всё так плохо? – изумилась Вика. – Это же имперский корпус егерей! Кто‑то же должен навести там порядок?

– Не знаю, – покачал головой я. – Говорю, что в интернете прочитал.

– Так, понятно, – протянула Оксана. – А в первый класс нас не пустят? Там должно быть гораздо меньше людей.

– По моим сведениям, прямого перехода между вагонами наших классов нет, чтобы избежать различных недоразумений, так сказать, – пожал плечами я.

– Надо всё равно сходить, – нахмурилась Виктория. – С обеда ничего не ела. Мне что, голодать из‑за этих неадекватов?

– Я тоже, – согласилась брюнетка.

– Ну, тогда пойдём, – сказал я и, посмотрев Оксане в глаза, добавил: – Ну, не пускать же вас одних? Вдруг кто похитит? Только вот надо бы озаботиться закрытием двери.

– Боишься, что твои миллионы украдут? – приподняла бровь брюнетка.

– Опасаюсь, что извращенцы будут шариться в твоих трусиках, – подмигнул я. – В том месте, где должны оказаться мои пальчики.

– Извращенцы! – как ошпаренная, выбежала из купе Вика, а Оксана засмеялась и, покачав головой, встала.

– Ну ты и наглец!

– Вот мы наконец‑то и остались одни! – вместо оправданий ещё больше ошарашил её я и, поднявшись, замер на расстоянии нескольких сантиметров от оказавшейся немного ниже меня красотки.

Оксана посмотрела в мои глаза, наполненные желанием и предвкушением, а также ощутила горячее дыхание на своей коже, отчего её восхитительная грудь стала вздыматься подозрительно часто.

Признаюсь, мне тоже было нелегко. Кровь от возбуждения шумела в голове. Хотелось наброситься на такую красивую и восхитительную женщину, обнять, впиться в её приоткрытые губки, однако я, как опытный человек, понимал, что могу её этим оттолкнуть. Да и не время сейчас. Скоро с проводницей вернётся Вика, и мы всё равно ничего не успеем.

Поэтому вместо решительных действия я осторожно, подушечками пальцев, провёл по её нежной руке и ощутил, как между нами словно мелькнула искра, а ещё чаще задышавшая брюнетка вдруг осторожно и так же нежно дотронулась до меня, вызывая внутри ещё большую волну эмоций и намекая на то, что она не против…

Очарование момента прервала вернувшаяся с проводницей Виктория, заставившая Оксану буквально отпрянуть от меня.

Прибывшая женщина закрыла дверь своим ключом, уверила, что в наше отсутствие никто сюда не сунется и что в вагоне‑ресторане в это время ещё вполне может оказаться несколько свободных столиков, а вот позже – вряд ли.

Во время разговора Вика подозрительно косилась на словно бы находящуюся в трансе подругу с затуманенным взглядом. Подозреваю, что и я выглядел не лучше.

В это время в моей голове билась одна мысль: «К жизни стоило возвращаться хотя бы только ради того, чтобы прочувствовать такие яркие и восхитительные эмоции».

 

Глава 4

 

Появление нашей компании в вагоне‑ресторане вызвало настоящее оживление. Как я и предупреждал ранее, почти все столики оказались заняты уже успевшими хорошенько принять на грудь молодыми парнями, а также мужиками средних лет различной потрёпанности.