Курсант поневоле

«Так вот для чего это представление! – понял я, сложив все кусочки пазла в одно целое. – Своими угрозами, неоправданной жёсткостью и напором он хочет заставить нас подписать нужные документы, чтобы затем сплавить безвольную массу в роту обслуживания учебного процесса. И что придётся делать этим простым мужикам? Ходить в наряды по столовой? Мыть полы? Поддерживать порядок? Жить в казарме с ещё двумя сотнями мужиков несколько лет? А как же разломы и убийство тварей? Это что? Прерогатива местных бояр? Или просто мне повезло прибыть в центр раньше, в тот момент, когда в обеспеченцев пытаются закинуть всех подряд?»

Пока никто не успел задать повисший в воздухе вопрос, Решёткин начал всех забалтывать, словно подписание документа – это обязательная процедура, и их перевод – уже решённое дело.

– Идём дальше по сегодняшнему дню. После того, как информирование будет завершено и все формальности утрясены, вы вместе с сержантами определитесь со спальными местами, оставите там свои вещи и отправитесь на склад – получать обмундирование. Затем вернётесь, переоденетесь, под подпись сдадите старшине сумки и отправитесь в столовую, где вас хорошенько накормят. Что‑что, а питание у нас отличное.

Выдержав паузу, барон продолжил:

– Вечером у нас личное время, затем поверка, на которой обязана быть вся рота, а потом умывание и отбой. Те, кто проходил службу в армии, а таких здесь большинство, всё и так знают. Впрочем, непонятные моменты разъяснят сержанты.

Лейтенант сделал паузу, окинул пристальным взглядом тех, кто ничего не пишет, и продолжил:

– Следующая неделя уйдёт у вас на обустройство, ознакомление с территорией, знакомство со структурой, руководящим составом центра и корпуса егерей, а также уставом. Сдав все зачёты, вы наконец начнёте свою службу и станете получать денежное довольствие по повышенному коэффициенту. Семёнов, сколько там у них выходит?

– Порядка трёх тысяч рублей, Ваше благородие! – ответил сержант, и по помещению прокатился одобрительный гул, который, что показательно, никто и не стремился прерывать.

– Вот! – с лёгкой усмешкой ответил маг, посмотрев на переглядывающихся довольных мужиков. – Это не те копейки, которые вы зарабатывали на гражданке. Если экономить и тратить деньги разумно, то через несколько лет и на неплохую квартиру должно хватить. Но и это ещё не всё.

Заметив, что большинство присутствующих обратилось в слух, лейтенант продолжил:

– После года службы в нашем подразделении вы окрепнете, заматереете, осмотритесь по сторонам, и наиболее способные смогут написать рапорт на перевод в роту поддержки. После краткого обучения, получения должности водителя, бойца группы прикрытия или добытчика вы станете получать на порядок больше и сможете претендовать на получение процента с прибыли. Хотя, по моему опыту, многие предпочтут спокойную службу здесь, чем возможность сложить голову там.

Осмотрев присутствующих ещё раз, барон с неохотой заметил:

– Ну а те лица, которые хорошо зарекомендуют себя в поддержке, могут получить предложение о переходе в боевое подразделение и заняться зачисткой разломов в компании хорошо подготовленной звезды из опытных егерей. Что позволит через лет пять, если не сдохнете, сменить седьмой класс на шестой и обзавестись жёлтым камнем на кольце. Но! – повысил голос барон и криво усмехнулся: – Повторюсь. Если вы за это время не сдохнете!

Удовлетворившись рожами тех, кто не горел желанием подыхать, записавшись в корпус егерей, куратор выждал ещё некоторое время и спросил:

– Вопросы?

На ноги встал всё тот же парень, пропустивший заклинание, и твёрдым голосом произнёс:

– Ваше благородие, курсант Рибутов. Разрешите обратиться?

– Видите, Семёнов, – показательно хмыкнул лейтенант, – вы оказались правы. Среди нас нашлись те, кто с первого раза не понимает.

По помещению пробежали смешки, и барон произнёс:

– Так, чтобы не задерживать остальных пустой болтовнёй, попрошу тех, кто заполнил бумаги, положить документы на стол. Затем можете быть свободны. Сержант Павлов, помогите наиболее исполнительным курсантам выбрать себе лучшую койку.

Большая часть присутствующих поспешила покинуть комнату информирования, и в ней остались лишь пять человек.

Обведя нас насмешливым взглядом, барон посмотрел на всё так же стоящего парня и небрежно бросил:

– Ну, и что у вас за вопрос?

– При подписании контракта в вербовочном пункте до моего сведения донесли, что начало учебного года в центре назначено на первое сентября. Что лицам, прибывшим ранее установленного срока, будет предоставлено общежитие, бесплатное питание, а также возможность самостоятельной подготовки к учебному курсу.

– Да? – хмыкнул лейтенант, презрительно скривившись. – А ты, курсант, кто такой? Боярич, выслуживший личное дворянство? Баронет? Граф? А может, и вовсе… князь? Может, тебе ещё и проституток сюда вызвать? Раз кто‑то что‑то тебе там обещал?

Сержанты и двое оставшихся вместе с нами мужиков после этой немудрёной шутки рассмеялись. Последние поспешили сдать подписанные документы и уйти, а покрасневший от гнева парень сжал кулаки и, набычившись, ответил:

– У меня есть магический дар! И я приехал сюда учиться!

«Есть характер, – с удовлетворением посмотрел я на Рибутова, а поморщившийся лейтенант скомандовал:

– Сержант!

С этими словами подошедший к парню Семёнов зарядил ему в живот и прорычал:

– Ты забыл добавить «Ваше благородие», рядовой!

«Вот! Уже и рядовой, а не курсант», – с усмешкой подумал я.

Оставшиеся в комнате информирования сержанты словно по команде подошли ко мне и третьему парню, оказавшемуся тем самым, который в вагоне‑ресторане пытался понравиться моим соседкам.

– А я уже всё! – тут же вскочил он со своего места и, положив документ на стол, вылетел из помещения.

 

Конец ознакомительного фрагмента