Лавандовый сад

– Я справлюсь. Я должна, – решительно заявила в ответ Эмили и, включив двигатель, медленно покатила по подъездной дороге в обратную сторону.

– Я тоже абсолютно уверен в том, что вы со всем справитесь. Но повторяю еще раз. Если я чем‑то могу помочь вам, пожалуйста, звоните без промедления. Вы знаете, как меня найти.

– Спасибо.

– Домик, который я тут арендую в деревне, совсем рядом, слева от дороги, – поспешил сообщить Себастьян, заметив поворот. – Можете высадить меня прямо здесь. Пройдусь немного пешком. Такой красивый день…

– Хорошо, – сказала Эмили и притормозила машину. – Еще раз большое вам спасибо.

– Удачи вам, Эмили. Берегите себя, – попрощался Себастьян, вылезая из машины. Легкий взмах рукой, и он зашагал вниз по проселочной дороге.

Эмили развернулась и покатила назад в замок. Растревоженная неожиданным знакомством, стала бесцельно слоняться по дому, медленно переходя из одной комнаты в другую. Кажется, впервые в жизни она, как никогда остро, ощутила собственное одиночество. Ни единой живой души рядом.

Ближе к вечеру жара спала и повеяло прохладой. Эмили спустилась на кухню и кое‑как расправилась с рагу «касолет», которое приготовила для нее Марго. Аппетита не было совсем, а потому Фру‑Фру, к вящему своему удовольствию, получила дополнительную порцию угощения.

После ужина она закрыла на засов дверь черного хода, потом заперла на ключ парадную дверь. Поднялась к себе и пустила тонкую струйку воды в старинную ванну, покрытую известковым налетом. Напустила воды и погрузилась в нее, уныло размышляя о том, что ванна как раз в ее рост, подходит по размеру, точно гроб. Вылезла из ванны и стала обтираться полотенцем, но неожиданно для себя уронила полотенце на пол и уставилась на собственное отражение в большом напольном зеркале.

Усилием воли Эмили заставила себя внимательно обозреть свое нагое тело. Она всегда относилась к нему, как к некоему не вполне стандартному оборудованию. Оно досталось ей в той лотерее, которую порой устраивает генетика со своими чадами природы. В детстве Эмили была откровенно полным ребенком, в подростковом возрасте все еще оставалась пухленькой. Несмотря на все призывы матери ограничивать себя в еде и питаться исключительно здоровой пищей, несмотря на все ее протесты и мольбы, где‑то годам к семнадцати Эмили полностью отказалась от каких бы то ни было диет – огуречных, дыневых и прочих, что прописывали ей диетологи. После чего облекла свое несовершенной формы тело в свободную одежду, в которой сразу же почувствовала себя удобно и легко, предоставив суровой природе и коварной наследственности продолжать вершить свое черное дело и дальше.

Приблизительно в то же самое время она наотрез воспротивилась участию в любых светских мероприятиях и вечеринках, которые устраивались исключительно для деток сливок общества обеих полов одного возраста с нею. Все эти высокосветские сборища организовывались мамашами для того, чтобы подстраховаться на всякий случай и быть уверенными в том, что их отпрыски смогут не только познакомиться с достойными представителями противоположного пола и даже подружиться с ними, но и подыскать себе в будущем спутника или спутницу жизни с соответствующим социальным статусом. Попасть в число участников этих элитных вечеринок было мечтой каждого французского подростка, мечтающего пробиться наверх, а потому и конкуренция за право появиться в таком обществе было преогромной. Что касается Валерии, с ее именем и титулом, то для нее привлечь на свои вечера любого, кого ей только вздумается, было делом техники. Легкий взмах рукой – и вуаля! Приглашенный уже спешит к ним в дом. А потому она впала в полнейшее отчаяние, когда Эмили заявила, что больше не будет появляться на ее коктейль‑пати, устраиваемых в их доме. В равной степени как и в других аристократических домах. И это несмотря на то, что именно участие ее дочери в подобных мероприятиях и являлось гвоздем программы.

– Как ты можешь поворачиваться спиной к своему происхождению? Как можно не считаться со своим именем? Со своей родословной? – восклицала разъяренная мать.

– Я ненавижу все, что связано с моей родословной, мама! Потому что я значу много больше, чем мое имя или счет в банке. Прости меня, но со всем этим покончено раз и навсегда.

Разглядывая в зеркале свою пышную грудь, закругленные бедра, стройные ноги, Эмили невольно обратила внимание на то, что за последние несколько недель она действительно изрядно убавила в весе. И сейчас, глядя на себя критическим глазом, она невольно удивилась. Да, верно. У нее широкая кость. С таким телосложением едва ли станешь когда‑нибудь длинноногой нимфой. Но вот назвать ее жирной или толстой тоже нельзя. Ни в коем случае!

Но прежде чем начать отыскивать в себе недостатки и изъяны, чем она постоянно занималась, Эмили поспешно отошла от зеркала, натянула на себя ночную сорочку и юркнула в постель. Выключила свет и прислушалась к звенящей тишине, царящей в доме. А потом принялась размышлять над тем неожиданным открытием, которое только что сделала, разглядывая себя в зеркале. Что‑то подсказывало ей, что это не случайное совпадение.

Минуло уже почти шесть лет с того момента, как она рассталась с парнем, которого с большой натяжкой можно было назвать бойфрендом. Ее роман с Оливером, красивым ветеринарным врачом, из числа новеньких, появившихся в их парижской клинике, продлился всего лишь несколько недель. Собственно, Оливер ей даже не нравился, но его присутствие рядом помогало ей как‑то скрашивать одиночество своего существования. Все же приятно чувствовать тепло другого тела рядом с тобой по ночам, приятно перекинуться с кем‑то парой слов за ужином. Но Оливер довольно быстро как‑то выпал из ее жизни сам собой, ретировался, увидев, что она не прилагает никаких усилий для того, чтобы поддерживать их связь.

Что же до Эмили, то она даже затруднялась ответить самой себе на вопрос: «А что такое любовь?» Что это? Смесь физического влечения и родства душ? А возможно, просто колдовские чары и ничего более. Одно она знала точно. Она еще никогда и никого не любила. И уж само собой, никто не любил ее.

Всю ночь Эмили прометалась без сна, чувствуя, что вскоре у нее взорвется мозг от переизбытка проблем, стоящих перед нею. Груз ответственности, от которой никак не увильнешь, ужасал. Но не только дела домашние лишили ее сна. Стоило ей только закрыть глаза, и перед ее внутренним зрением тут же являлся образ Себастьяна.

Он совсем немного пробыл в замке, и тем не менее в его присутствии она сразу же почувствовала себя спокойно и в полной безопасности. Уже один его вид внушал доверие: сильный, надежный мужчина и да! – очень красивый к тому же. Когда он лишь на мгновение коснулся ее руки там, в библиотеке, она и не подумала отдернуть ее прочь, как обычно всегда это делала, если кто‑то посторонний вторгался в ее личное пространство.

Она принялась укорять саму себя. Какой же одинокой и неприкаянной она себя чувствует, если случайный мужчина, с которым она общалась не более двух часов, смог настолько впечатлить ее. И потом, разве такой, как Себастьян, образованный, умный, красивый, разве такой мужчина посмотрит в ее сторону дважды? Нет, этот мужчина ей явно не по зубам. Не ее поля ягодка… Да и вряд ли она еще когда‑нибудь увидит его. Правда, она может позвонить ему. Ведь он же оставил ей свою визитку. Позвонить и попросить его помочь разобраться с этим Матиссом…

Но в глубине души Эмили отлично понимала, что она никогда не осмелится на такой шаг.

Словом, опять дорога в никуда. Много‑много лет тому назад она для себя твердо решила, что будет жить одна. Тогда никто ее не обидит и не предаст. Да, одиночество – это для нее наилучший выход. С этой мыслью она наконец и заснула.