Лето волонтёра

Я смотрел на экран. Шагни – и ты на Земле, в Гнезде на Олимпийском.

Или экран выключится? Половина окажется на Земле, а половина останется в корабле Инсека?

Но нас можно было рассечь на кусочки и при переходе сюда!

Блинский блин, я чего‑то все‑таки не догоняю!

Я точно близок к истине, но какую‑то деталь не пойму!

– Максим! – выкрикнул генерал.

– Что? – Я шагнул обратно к камере.

– Команда вошла?

Я уставился на экран перехода. Круг в стене продолжал мерцать.

– Нет!

– Они вошли. – Голос Леонида Владимировича охрип. – Семь человек. Я их не вижу!

– И мы не видим, – подтвердил я. У меня вспотели ладони. – Их куда‑то не туда отправило. Нам возвращаться?

– Подожди. – Генерал явно размышлял. – Ладно. Тут главный эксперт по всей этой мути, уступаю место.

Мы с Дариной переглянулись. Я‑то думал, что главный эксперт – это я…

– Макс, Даринка!

Я вздрогнул, услышав ее голос.

Еще и на Селене… или все же на Луне?

Я просто потерял дар речи.

А вот Дарина радостно воскликнула:

– Милана! Ты тут?

– Я в Гнезде! – отозвалась она. – Меня вызвали, как только этот кошмар начался… с работы выдернули!

Ну да. Будущий Высший в лице Миланы учился и работал в университете.

Конечно, она могла бы попросить у властей пентхаус в Москва‑Сити, денежное довольствие и лимузин с охраной и водителем. Но Милана не такая.

– Макс, ты меня слышишь? – позвала Милана. – Или язык проглотил?

– Я слышу… – тихо сказал я. Откашлялся. – Неожиданно очень. Милана, ты сейчас Милана? Ты не Высший?

Она рассмеялась.

– Это я! Ребята, не волнуйтесь. Сейчас мы вас вытащим.

– Ты понимаешь, что происходит? – спросил я.

– Пока не совсем. Видимо, вас закинуло в другую зону на корабле. Подлянка от Инсека, зря Высший его отпустил.

У меня чуть‑чуть отлегло от сердца. Милана была очень спокойная и, судя по голосу, в боевом настроении.

– А позвать его ты можешь? Или что‑нибудь сделать… такое? – Я развел в воздухе руками, вкладывая в этот жест все чудеса на свете, от превращения плутония в свинец и до подзатыльников, от которых Прежние и Инсеки улетают на другой конец Галактики.

– Нет, не могу, – посерьезнела Милана. – Но если мне будет грозить опасность, Высший проявится. Он это мне обещал.

– И ты веришь? – уточнил я.

– Себе? Конечно!

Дарина рассмеялась.

– Милана, я так рада тебя слышать! Куда ты вообще подевалась, а?

В короткой паузе я услышал все, что не хотел и не мог рассказать Дарине.

То, что Милана в своей человеческой сущности по‑прежнему любит меня.

Что однажды мы сорвались с катушек, и я изменил Дарине. В этом самом корабле, между прочим…

– Очень много было дел, Даринка… – вздохнула Милана. – Но я исправлюсь. Сейчас я зайду за вами и вытащу оттуда. И Лихачева найдем, обещаю!

– Не надо! – воскликнул я. – Не рискуй! Если переход отключится на полпути…

– То появится Высший, – сказала Милана очень серьезно. – И сделает кому‑то такое а‑та‑та, что он жвалы в задницу засунет. Ясно?

Я понял, что эта реплика адресована не нам, а Инсеку – на тот случай, если он каким‑то образом нас слышит.

– Уверена? – спросил я.

– Максим, – ответила Милана спокойно. – Ничто в этой Вселенной не может повредить мне. Ничто!

Я смотрел то на блестящую линзу камеры, то на искрящий экран перехода.

Ничто не может повредить – это здорово.

Но…

– Милана, стой! – закричал я, бросаясь к экрану, из которого, будто из болотистой воды, проступало ее лицо и руки. – Стой!

Я думал о том, что надо втолкнуть ее обратно. Что, пока хотя бы часть Миланы остается с той стороны экрана, – еще можно все исправить!

Меня подвела гравитация. Пусть мы не на Селене – теперь я был в этом уверен, – но даже на Луне сила тяжести слишком мала. Мой рывок пронес меня мимо экрана, а Милана, увидев это, сделала шаг вперед, попытавшись меня подхватить.

Экран за ее спиной погас.

Я заскользил по гладкому полу, затормозил, неуклюже поднялся. Посмотрел на Милану, основу Высшего, который должен принести в Галактику новый смысл… новый мир – без войн и крови.

– Что мы наделали… – прошептал я. – Что мы наделали…

Милана была в джинсах и рубашке, она коротко подстриглась (я вдруг понял, что это стрижка «под жницу», она неосознанно копировала Дарину). Она казалась напряженной, но улыбалась, явно пытаясь нас подбодрить.

– Максим, ничто в этой Вселенной… – повторила она.

– Милана… – Я встал. Посмотрел на Дарину – и увидел ужас в ее глазах.

Она тоже поняла.

– Мы уже не в той Вселенной.

Улыбка на лице Миланы медленно исчезала.

– Это ловушка, – сказал я. – Это мышеловка! Весь корабль был наживкой, и люди в него полезли. Их превратили в монстров. И они утащили Лихачева. Как наживку. Мы пошли за ним, Инсек знал, что мы пойдем…

– И сами стали наживкой… – прошептала Дарина. – Для тебя…

Она неловко подошла к Милане, обняла ее. И зарыдала.

– Подождите, это не обязательно так! – обнимая ее, сказала Милана. – Не обязательно! Нет, нет!

Поверх головы рыдающей Дарины она посмотрела на меня.

– Даринка, да не плачь ты…

– Прости, слезы сами льются… – пробормотала Дарина.