Лишний материк Книга третья. Домой по своей воле

– Ох, я уж было подумал вам три дня понадобятся. Советуйтесь, хотя очень рассчитываю, сам понимаешь, на какой ответ

Артём лукавил: советовались они неоднократно и в конце любого разговора приходили к общему мнению, что остаться в Рамоне – лучший вариант. Ведь целью‑то их пребывания на Картее оставалось наблюдение за процессом «изъятия» гамбитцев, в данном случае – поднебов. А какая разница, из какой точки Картеи смотреть на этот процесс? Если даже и придётся вмешаться, то есть посодействовать сему процессу, так о том надо знать, чтобы оказаться в нужном месте, которое опять же необходимо знать или определить. И так далее без конца сплошные «если», «нужно». Открытым оставался один вопрос: каким образом в Рамоне закрепиться? Ответ получен, что ещё?

– А ещё неплохо бы поближе познакомиться с бойцами Керлина, – добавил Гераним на совете, который Артём все же собрал и вовсе не для показухи, а чтобы сообщить своим о предложении Грана.

И ранийцы восприняли известие как должное – никак, по их убеждению, великий князь не мог отпустить от себя запросто такого человека. Хотя бы ради того, чтобы он кому другому не достался. Убить их всех – это сами небеса велели, но не отпустить.

– Это на ближайшее будущее, – согласилась Камилла. – Без сближения с охраной Грана там тут и делать нечего. Да и Гордея с охраной и стражей не следует забывать – вот это как раз и следует высказать великому князю, как одно из мелких условий. Керлин с бойцами одно делает, а Гордей со своими – в непосредственном подчинении Артёма должен быть. И что‑то бы ещё нужно выдвинуть из того, что нам нужно прямо сейчас, а то уж подозрительно легко соглашаемся.

– Денег! – встрял Критос. – Что смотрите, без денег тут ничего не делается, тут не наши племена, а сколько их у нас, того никому знать не положено.

– Критос в чём‑то прав, – согласился Артём, и парень гордо посмотрел на соратников. – Правда, часть их можно потребовать лошадьми. Что ещё?

– А может, нам заиметь собственную лечебницу? – предложила скромница исконная травница Былина. – Я имею в виду отдельное хорошее здание в городе, и потребовать, чтобы никто не смел нас разбивать по разным местам. Лучше всё время вместе быть, по возможности.

– И это… – неуверенно, как всегда, когда дело касалось больших планов, высказался бывший столяр Велло. – Нам как бы и из местных парней пару десятков обучить бы, а? Вроде как бы чуток покажем, что умеем, потому о безопасности командира печёмся, потом женщины‑то наши, вон Былина говорит, всё больше в больнице будут, а нас, стало быть меньше всё.

– Так мы уйдём, а этих парней новому князю подарком, что ли, оставим, да? – возразила Эльмира.

– Да это уже мелочи, кто знает, какой там князь придёт, куда мы уйдём и когда, а предложение дельное, – поддержал столяра Гераним.

– Думаю, достаточно, что мы тут могли надумать за час‑то? Жильё есть, одежду купим на великокняжеские оклады. Даже работой обеспечены, временной, само собой, так что наглеть не следует. Пойду Грана извещу, – Артём усмехнулся и вышел.

После сообщил своим, что великий князь не возразил ни по одному пункту, спросил только, почему так мало парней решили обучить, а Артём ответил, что это для начала, может, и этот отряд не надобен будет.

 

На другой день великий князь Приморский приказал новому бургомистру и управителю собрать во дворец представителей знати, чиновничества, сообществ торговцев, ремесленников и иных значимых лиц, которых в полдень набралось в большом зале приёмов дворца не менее сотни человек. Представителей местного храма имперцев тоже вызвали. Их явилось трое, молчаливых и, с виду, равнодушных ко всему. Никаких расшаркиваний, произнесений и выслушиваний хвалебных од. Взаимно. Чисто деловая информация от великого князя Грана Приморского, оформленная в виде немалого размера указа. Зачитывал сам Гран.

«…временным наместником великого князя Приморского в княжестве Рамон определить сотника великокняжеской охраны Керлина, придав ему для содействия советника в лице Артёма Странника – вот такое прозвище придумал Гран, а Артём не возражал. Все их действия и распоряжения в княжестве Рамон подлежат немедленному исполнению. Жалобы на них возможны только великому князю. То же касается и храма владыки имперцев. Городской же их храм закрывается до особого распоряжения великокняжеского суда…» Это что касаемо информации для местных относительно Артёма и Керлина, которых Гран предъявил присутствующим живьём.

Вопросов, а тем более обсуждений не предполагалось. Выслушали и разошлись. Гран еще оставил для себя день пребывания в Рамоне, чтобы принять недовольных его указом. И что‑то таковых не наблюдалось вовсе. Так что, в конце концов, он отбыл в свой стольный град Гирану во главе трёх десятков охраны и с пленным монахом, настоятелем храма поднебов.

Артём, что порой с ним случалось, забыл предупредить Грана, что его амулет‑диск может не только записывать, но и передавать все разговоры владельца.

Противники больших конфликтов.

Великокняжеский суд, стало быть. Не первый раз отряд Артёма знакомится с событиями, касающимися их, так сказать «онлайн». Жаль, что не видать участников, но по содержанию реплик вовсе нетрудно понять, кто там с какой стороны выступает и какое выражение на физиономии имеет.

– Господа, – этот голос был никому не знаком, да, собственно, ранийцы слышали только Грана да его мага Метиса, Артём ещё – урода монаха, – Нынешнее заседание великокняжеского суда несколько необычно, но королевскими уложениями предусмотрен и подобный случай. Дело в том, что пострадавшим, а также обвинителем и одновременно судьёй является великий князь Гран Приморский. Исходя из ситуации, обязанность судьи возложена на меня, коронного князя и члена королевского суда Фила Керейского. Вот соответствующий указ короля Каритто Приама Шестого, ознакомьтесь. Со стороны защиты обвиняемого здесь присутствует главный жрец великокняжеского храма имперцев Шаллет. Центральный храм королевства потребовал присутствия своего представителя, с чем король Приам Шестой согласился, и здесь находится старший жрец вышеуказанного храма Гуанито. В обычном порядке суда соответствующего уровня согласно сути дела судьями являются двое членов великокняжеского суда и два старших жреца Приморского храма. Также по уложению о великокняжеских судах с участием имперцев обе стороны имели право пригласить своих сторонников не более десяти человек с каждой стороны, с условием полного безмолвия в течение всего ходя судебного заседания, чем стороны и воспользовались. И, наконец, обвиняемый – главный жрец храма имперцев в княжестве Рамонском Кумер.

«Удалённым» слушателям даже чётко увиделось, как произносивший длинную вступительную изящную речь представитель короля облегчённо выдохнул.

– Заседание суда объявляю открытым, – послышалось далее. – Великий князь Гран Приморский, можешь произнести обвинительную речь, заодно обрисовав ситуацию с точки зрения пострадавшего.