Лишний материк Книга третья. Домой по своей воле

Собрали, объяснили. Народ успокоился. Лишь к двум нововведениям отнеслись настороженно. Хотя одно ввелось указом, а второе прозвучало, как рекомендация. Как‑то, вернувшись вечером из города, Артём услышал с заднего двора неслабые крики. Или вопли. Оказалось, что в чём‑то провинившийся поварёнок получал «заслуженную» порцию розог. Нашёл Флокса, которого волшебством, не иначе, оставили на должности, уточнил, в порядке ли вещей подобные экзекуции. Флокс, кланяясь, недоумевал, сообщая, что как, мол, иначе, если нарушают, не выполняют, непочтительно отвечают, своевольничают… Много ещё чего перечислил.

– Так вот, – подвёл итог словоизлияниям управляющего Артём. – С сего момента все телесные наказания отменены. Нарушают – предупреждай о несоответствии. А, непонятно? О том, что человек будет уволен, выгнан после третьего или второго предупреждения. Это понятно? А решать, достоин ли проступок предупреждения, будет наместник Керлин. Что непонятного? Ходишь к нему с докладами по хозяйству каждое утро, вот и докладывай, кто и за что предупреждён или достоин увольнения. И да, если узнаю, что кто‑то кулаки распускает вроде старшего повара или тебя, тут уж безо всяких предупреждений.

На всякий случай припахал Агнету к разъяснениям по поводу данного вида наказаний. Есть такое, сообщила она, но в королевских уложениях присутствует возможность таких наказаний только по решению суда. В адрес великих князей или поместных владетелей ничего не говорится, вот и действуют на своё усмотрение.

Так что на общем «собрании» городской верхушки в числе прочего Керлин зачитал и указ о запрете телесных наказаний, что, естественно, вызвало бурю возмущений.

– Тут можете возмущаться, – прокомментировал Керлин. – Другие наказания за серьёзные проступки и преступления никто не отменял. Но правоту и пользу этого указа проверять на собственной спине не советую, а таковая проверка состоится, если кто‑то из вас или ваших людей этот указ нарушит.

Если честно, то и самого‑то Керлина пришлось убеждать в необходимости данного запрета довольного долго. И безо всяких там формул типа «унижение», «возможность несправедливости и придирок». Просто: давай, на тебе испытаем это удовольствие.

О втором новшестве Артём сообщил, не дожидаясь вопросов.

– Как вы заметили, господа, – сказал он в конце собрания, – здесь среди мужчин присутствует единственная женщина, лучший знаток законов в королевстве – госпожа Агнета. Если вам непривычно видеть участие женщины в таких делах, надеюсь, несварения не получите. И обещаю, что неоднократно столкнётесь с подобным явлением, поскольку среди моих личных друзей десять женщин. От вас ничего не требуется, можете продолжать жить, как угодно, только думаю, что специалисты в любом деле есть и среди женской половины, не использовать их знания, значит, многое терять в своих делах.

Сама Агнета, хоть и чувствовала неуверенность, но уже стала привыкать к неожиданному к себе отношению со стороны чужеземца, точней, чужеземцев – всех. Странно, но ей это начинало нравиться.

По сравнению с жизнью в империи Фланкон, тут какая‑то рутина началась. Конечно, там вокруг явные враги их окружали, так здесь тоже не близкие родственники. А они сами – незваные гости из известной поговорки. И в подробности местного жизнеустройства очень не хотелось влезать. Вот те же итоги княжения Крежана: кого‑то за воровство, мздоимство казнили, кого‑то выгнали неведомо куда или в тюрьму упекли, поменяли ключевые фигуры у власти… Какое, собственно, до этого дело тем, кто хочет просто «пересидеть» некоторое время? Не становясь в тягость тем, кто их, по стечению обстоятельств, «приютил». На своих ранийцев Артём смотрел даже с некоторой… растерянностью, что ли? Они вживались в обстановку быстро и естественно, уже как бы и не особо оглядываясь на своего командира‑советника. А что? Он согласился с тем, что нужно создать и обучить несколько парней под свои цели, так Гераним обговорил детали с Гордеем. Сначала пригласил на свою тренировку всех, кто числился в охране князя и желающих из отряда Керлина – просто показать часть из того, чему они могут обучить будущих воинов, так сказать, с нуля. Но с нуля и не пришлось, потому как, прослышав о новом наборе в княжескую охрану – понятий «дружина» или «княжье войско» не имелось – в первую очередь потянулись желающие из городской стражи. И было их под полсотни. Кстати, новый командир той самой стражи не возражал, поскольку система набора у них давно отработана, и заменить уходящих проблем не возникало. Помня замечание великого князя, что двух десятков маловато, Гераним отобрал сорок четыре наиболее подготовленных, в смысле тех, кто не сбежал после первой же пробежки. И не с нуля оставшихся пришлось обучать, а с «минуса» – переучивать всегда сложней, чем учить. Вот и занимались парни с молодняком, отвлекаясь время от времени на городские выходы Артёма.

Камилла, прихватив с собой Былину, наведалась к бургомистру, новому, естественно. На том же «общем собрании» городских представителей они сами предложили Керлину кандидатуру… оценщика‑менялы Биршофа, человека, очень даже знакомого с финансовым положением города и большинства его населения, особенно, отнюдь не бедствующих из знати. Артёма он, разумеется, узнал, но виду не подал, тот тоже не торопился налаживать нерабочие отношения, а рабочих не намечалось. Пока не явились Камилла с Былиной, в сопровождении двух охранников от Керлина на всякий случай. Само собой разумеется, что у чиновника такого ранга в приёмной расположились два секретаря и охранник. Последний мазнул по вошедшим дамам равнодушным взглядом – какая от них опасность. То же сделали и секретари, даже и не подумав ответить на вопрос, может ли бургомистр принять посетительниц. Одного спросили, второго. Шибко занятые служащие продолжали молча перекладывать бумаги. Прождав с полминуты, Камилла треснула секретаря кулаком по макушке и самостоятельно распахнула дверь в кабинет, пока Былина повторяла процедуру знакомства со вторым секретарём. Охранник дёрнулся было, но сопровождающие женщин бойцы его остановили. Да он и не особо рвался.

– А не мог бы бургомистр завести себе секретарей повежливей? – вместо приветствия спросила Камилла, подходя к столу. – А то ведь посетителям, что по делу пришли, и с тобой хочется грубить.

– Что за… – начал было разгневанный Биршоф, но осёкся, признав одну из женщин советника. Он бы и не достиг никакой карьеры даже в своём меняльном деле, не будь достаточно наблюдательным. – Слушаю вас, дамы, присаживайтесь. Всем ли вы обеспечены по дворце?

– Как раз наше обеспечение к делу не относится. Во дворце, – уточнила Камилла. – В городе нам требуется приличное помещение для лечебницы. Ты ведь не будешь против того, что мы займёмся целительством? То есть лечением горожан?

– А у вас есть, чем оплатить приличное помещение? – попытался проявить деловую сметку бургомистр. – А то знаете ли, городская земля недёшево стоит.

– А у тебя есть, чем заменить отсутствие совести? – вскинулась Былина. – Мы что, развлекаться собрались на дорогой земле? Или огромную прибыль с неё получать? Или ты не понял, зачем нам помещение? Можем и забыть свой вопрос, откроем лечебницу в ближайшем посёлке, нам без разницы, наместнику великого князя тоже.

– Вы уж меня за дурака‑то не держите, – сдал назад Биршоф, сделав вид, что обиделся. – Так, проверил, не собираетесь ли вы чистой благотворительностью заняться. А деловой подход меня устраивает.

– Ответ‑то конкретный мы услышим? – прервала его Камилла.

– Услышите, – вздохнул бургомистр. – Здания свободные и бесхозные имеются. И, кстати, действительно, дорогие. А покупателей нынче днём с огнём не найдёшь. Уж лучше так. Кого лечить собираетесь, в смысле обеспеченности? Не думаю, что ваши услуги вовсе дармовые. И что требуется от меня?