Лягушачий король
– Конечно, нет! Сотруднику явно дали на лапу. Он уволился этим же днем и заявил, что не будет ничего отрабатывать. Но «Амине», в принципе, волноваться не о чем: они получили причитающееся, и не нужно развозить тираж. Будиновская, с которой я разговаривала, была скорее довольна. Хотя бухгалтерия рвет и мечет.
– Ну, знал я, что писатели больные люди, – высказался Сергей, – но чтоб настолько! А что, по‑хорошему нельзя было с издателем договориться? Обязательно взятки совать сотруднику склада? Что за бред?
– Бред, вот именно, – согласилась Рита. – Я так Маше сразу и сказала. Ахинея.
Илюшин откинулся на спинку стула.
– Так‑так‑так… Он подчищает абсолютно все бумажные следы.
Ударение на слове «бумажные» заставило Машу встрепенуться.
– Минуточку! Но это же нелепость…
– Ну, не совсем, – возразил Макар. – Если издатель не станет допечатывать тираж, проблема решена.
– А вдруг!..
– Тогда он опять все скупит.
Бабкин уставился на них:
– Вы о чем?
– Мы живем не во времена Гоголя и Некрасова. В издательстве сохранилась электронная копия книги. Та же верстка… Да и в типографии они есть. – Макар встал и пересел на подоконник. В сумерках его худая длинноногая мальчишеская фигура казалась вырезанным из темноты силуэтом. – При желании можно напечатать хоть миллион экземпляров. Не слишком‑то наш писатель осмотрителен!
Он пощелкал пальцами.
– Рита, вы можете достать мне электронную копию этой книги? Раз у вас есть связи с издательством.
Та растерянно посмотрела на Машу.
– Это несложно… Но зачем?
– Неужели не интересно, о чем этот роман? Тем более, вы пострадали непосредственно из‑за него.
– Очень интересно! Но я не думала, что… – Глаза ее вдруг сверкнули вдохновенным блеском. – Черт, правда! Завтра копия будет. – Диктуй адрес почты!
Глава 5
Сыщики
Заглянув к Илюшину около полудня, Бабкин обнаружил напарника за чтением. Макар распечатал присланный Ритой с утра файл, включая обложку: «Песни ангелов Московской области», И. Варфоломеев.
– Много освоил? – осведомился Сергей.
– М‑м‑м… половину, – отозвался Макар, уткнувшись в страницу. Он лежал на диване, держа над собой несколько листов сразу, чтобы текст не просвечивал. – Первую половину. Второй раз.
– Что это значит?
Илюшин оторвал взгляд от книги.
– Я прочел ее всю, теперь перечитываю. Пока перечитал половину. Первую.
– Быстро ты!
– Роман не очень большой.
Пользуясь тем, что Макар занял диван, Бабкин опустился в его кресло. «Господи, хорошо‑то как!» Спина, которую он сорвал в Карелии, до сих пор давала о себе знать.
– Я у тебя кресло отберу, – лениво сообщил он.
– М‑м‑м…
– Ты его недостоин.
– М‑м‑м…
– И перекрашу.
– Угу.
Все три пробных мячика, пущенных в Илюшина, не были отбиты. Сергей нахмурился. С того момента, как он появился, Макар не задал ни одного вопроса про Богуна. Макар не стал обсуждать потенциальных клиентов. По утрам, если не велось расследования, они проводили что‑то вроде совещания: за что браться, кому отказать, и если отказать, то какие выбрать формулировки. Клиенты бывали разные, обидеть кое‑кого из них означало нешуточно осложнить себе жизнь.
Что‑то из ряда вон выходящее должно было произойти, если Макар отступил от заведенной традиции.
Бабкин начал раздражаться. Но пока он наблюдал за Илюшиным, кажется, забывшим о его существовании, раздражение сменилось беспокойством. Уйдя на кухню, он сварил кофе на двоих, вернулся и сунул чашку Макару.
Илюшин снова отстраненно угукнул, но вынужден был занять вертикальное положение. На это и был нехитрый расчет Бабкина.
– Что ты там вычитал? – помолчав, спросил он.
Макар отложил книгу и уставился в окно. Сергей даже проследил за его взглядом. Но на двадцать пятом этаже с илюшинского дивана можно было увидеть только московское небо, в котором изредка мелькали чайки, орущие так, словно созывали всадников апокалипсиса. Голуби если и залетали, то тихие. Временами среди них встречались снежно‑белые, прекрасные, точно сказочные принцы. Застенчиво покакав на подоконник, они уходили, похожие на херувимов, не удержавших подопечных от греха.
– Довольно странная книга, – сказал Макар. – С одной стороны, она хорошо написана. И меня не оставляет ощущение, будто я читал что‑то этого автора. Фамилия «Варфоломеев» мне точно не попадалась. Но строй предложений, характерный ритм фразы… Черт его знает! Чудится, чудится что‑то знакомое. С другой стороны, сюжет вопиюще плох. Это бредни пятиклассницы, воспитанной Стасом Михайловым и пионерской дружиной.
Сергей представил и содрогнулся.
– Главный герой – мужчина, влюбленный в женщину немыслимых достоинств, – продолжал Макар, отпивая кофе. – Его любовь так сильна и прекрасна, что поднимает его до состояния ангела. В буквальном смысле: он понемногу начинает летать. Одежды белеют. Перья отрастают на лопатках.
– Гадость какая!
– Мироздание раз за разом подкидывает ему ситуации, в которых герой вынужден спасать людей. Скажем, он возвращается домой через парковку и видит, что в машине от сердечного приступа умирает девушка. Ему приходится прыгнуть во времени назад (да, он и на такое способен) и изучить протокол реанимации. Или, например, герой, работающий газовщиком, оказывается по вызову в квартире старухи, которая погибает на его глазах. Когда он пройдет все предназначенные ему испытания, то окончательно превратится в ангела и обретет взаимность.
– Подожди, это как? – озадачился Сергей. – Баба ангела полюбит?
