Любовное письмо
– Конечно.
– Пусть встретят меня в обычном месте. Доброй ночи, сэр.
– Да. Хорошо сработано, Уорбертон. Я этого не забуду.
«Как и Джоанна», – со вздохом подумал Саймон.
Придется придумать для нее какую‑нибудь отговорку по поводу письма. К примеру, что бумага оказалась очень хрупкой и рассыпалась в процессе химического анализа. Ему ужасно не хотелось предавать ее доверие, но выхода не остава‑ лось.
Когда Саймон вышел из спальни, Джоанна сидела на диване и смотрела «Антикварные гастроли»[1].
– Что ж, я закончил. И кстати, пока меня не будет… хочу дать тебе номер телефона, если возникнут неприятности. Кажется, в последнее время ты их притягиваешь. – Он протянул подруге визитку. – Это на экстренный случай.
– Иэн Симпсон, – прочитала она.
– Коллега по работе. Хороший парень. Я записал тебе его рабочий и мобильный номер. Мало ли что…
– Спасибо. Положи визитку рядом с телефоном, чтобы я ее не потеряла.
Саймон отнес карточку к телефонному аппарату и устроился на диване рядом с Джоанной. Она обвила руками шею друга и прижалась к нему.
– Спасибо за все, Саймон.
– Не стоит благодарности. Ты ведь моя лучшая подруга. Я всегда буду рядом с тобой.
Она потерлась носом о его нос, наслаждаясь этой дружеской близостью, и внезапно ощутила, как внизу живота стало зарождаться желание. Она подалась вперед, закрыла глаза и мягко прижалась губами к его губам. Постепенно поцелуй стал глубже, она открыла рот, чтобы впустить его язык… Саймон вдруг отстранился и вскочил с дивана.
– Господи, Джо! Что мы делаем? Я… Сара…
Джоанна опустила голову:
– Прости, мне очень жаль. Ты ни в чем не виноват. Это я начала.
– Нет. Я виноват не меньше. – Он начал расхаживать взад‑вперед. – Мы ведь лучшие друзья! И такого просто не должно случаться. Никогда!
– Да‑да, знаю. Обещаю, этого больше не повторится.
– Хорошо… ну, не то чтобы мне не понравилось, – покраснел Саймон, – но не хотелось бы разрушить нашу дружбу из‑за случайной интрижки.
– Мне тоже.
– Что ж, ладно. Я… пойду собирать чемодан.
Джоанна кивнула, и Саймон вышел из комнаты. Она уставилась в телевизор, но экран расплывался из‑за стоящих в глазах слез. Господи, да что на нее нашло? Наверное, все дело в потрясении, уязвимости и тоске по Мэтью. Она ведь знала Саймона с детства, и пусть всегда признавала, насколько он привлекателен, никогда всерьез не задумывалась о каких‑либо отношениях с ним, выходящих за рамки дружбы.
«Нет, – мысленно пообещала себе Джоанна, – между нами ничего не будет».
9
Зои взглянула на часы. Половина одиннадцатого. А она, замечтавшись, до сих пор еще не встала. Неслыханное дело, ведь обычно у нее не было привычки валяться в кровати после половины девятого. Вот Джейми другое дело. Чтобы во время каникул вытащить ленивца‑сына из постели, часто требовался чуть ли не подъемный кран. Однако этим субботним утром ей не хотелось никуда спешить.
Зои осознала вдруг, что вступает в совершенно новый этап своей жизни. Сперва она была ребенком и ей, само собой, не давали особой свободы. Потом появился Джейми и пришлось полностью посвятить себя сыну. А в последнее время она превратилась в сиделку, помогая Джеймсу и даря ему утешение в оставшиеся недели жизни. И вот сегодня Зои поняла, что, не считая вечной роли матери, теперь она стала свободнее, чем когда‑либо за все свои двадцать девять лет. Ей позволено жить как хочется, принимать собственные решения и самой справляться с последствиями…
Вчера вечером Арт ушел еще до одиннадцати, и их губы встретились лишь раз – во время целомудренного поцелуя на прощание, и все же Зои проснулась спокойной и удовлетворенной, с мыслями о любви, как после ночи отличного секса. Они почти не трогали друг друга, но даже случайное прикосновение его пиджака к ее боку вызывало желание во всем теле.
Весь вечер Арт и Зои сидели в гостиной и разговаривали. Сперва оба держались робко и неуверенно, но вскоре расслабились и между ними установилась некая непринужденная близость, свойственная людям, когда‑то хорошо знавшим друг друга. Впрочем, у них с Артом с самого начала были доверительные отношения. По большей части окружающие относились к нему с почтительной неуверенностью, но Зои видела его уязвимость и человечность.
Познакомились они в модном клубе в Кенсингтоне, утопавшем в клубах сигаретного дыма, куда Маркус притащил сестру, чтобы отпраздновать ее восемнадцатилетие первой легальной порцией алкоголя. Брат пообещал деду присмотреть за Зои и проследить, чтобы она благополучно добралась домой. Однако, купив сестре джин с тоником, Маркус сунул ей в руку немного денег.
– Это на такси до дома, – пояснил он. – Не делай ничего такого, чего бы не сделал я!
И, подмигнув ей, брат с улыбкой растворился в толпе.
Зои в растерянности опустилась на барный табурет и огляделась вокруг. На танцполе тусовалась целая толпа. Люди громко смеялись и пьяно прижимались друг к другу. Джеймс всегда оберегал внучку, поэтому, в отличие от большинства подруг по школе‑интернату, она никогда не шлялась по ночам и не накачивалась наркотиками в тускло освещенных туалетах ночных клубов. И сейчас Зои чувствовала себя очень неуютно. Крепче сжав в руке потную двадцатифунтовую купюру, которую дал Маркус, она решила поехать домой и почти встала с табурета, когда услышала чей‑то голос:
– О, уже уходишь? А я хотел предложить чего‑нибудь выпить.
Зои обернулась и взглянула в темно‑зеленые глаза молодого человека, обрамленные прядями прямых светлых волос, которые казались несуразными рядом с модными, более длинными прическами других юношей в клубе. Лицо показалось ей смутно знакомым, но она не могла его вспомнить.
– Нет, спасибо, – ответила Зои. – Вообще‑то, я не любитель выпивки.
– Я тоже. – Он облегченно улыбнулся. – Я только что отделался от своих… э‑э… друзей. Их это место увлекает больше, чем меня. Кстати, я Арт.
– Зои. – Она неловко протянула руку.
Он взял ее ладонь и чуть сжал, вызвав жаркую дрожь во всем теле.
[1] «Антикварные гастроли» – британское телевизионное шоу, в котором оценщики антиквариата путешествуют в различные регионы страны или за границу, чтобы оценить антиквариат.
