Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам, ч. 1–2

Сразу после этого прозвучало два вопроса одновременно. От Коли: «А разве она вампир?» И от Кости: «Разве вы не взрослый?» Хаокин рассмеялся.

– Да и не совсем, – ответил он. – Конечно, она вампир. Разве не видели ее красные глазки и острые зубки? И нет, я еще недостаточно взрослый, чтобы взрослые считали меня взрослым, но, по‑видимому, уже достаточно старый, чтобы дети меня воспринимали не как своего.

– А вампиры же мертвые? – спросил Костя.

– Смотря, что понимать под понятием «мертвые».

– Что же?

– Ну, мертвые как труп, – размышлял Хаокин. – Что отличает труп от живого человека?

– Он не дышит, сердце не бьется, не разговаривает, не двигается, от него пахнет.

– Да. Примерно так. А вампиры тоже не дышат, и сердце не бьется, но при этом они могут говорить, как люди, играть в покер. То есть они живые мертвецы.

– А как тогда понимать другое значение слова «мертвые»?

– Ну. – Хаокин задумался. – Считать, что мертвого вообще не существует. Например, когда зверь умирает, он ведь не исчезает без следа, а превращается в нечто иное. Перегнивает и на месте захоронения вырастает какой‑нибудь цветок. И тогда смерть – это промежуточное состояние между двумя формами жизни. Наверное, стать вампиром – значит, просто начать жизнь в другой форме.

– А третье?

– Мертвая или живая душа. Что есть душа? Наши мысли и чувства. И если мы перестали чувствовать мир вокруг нас и радоваться, если все мысли похожи одна на другую, разве это не смерть души? Тогда вампиры ничем не отличаются от людей. Они могут быть как живыми, так и давно умершими.

Константин задумался.

– Тогда почему вы захотели стать вампиром? Вам просто нравится быть живым мертвецом, хотите начать новую жизнь или вам всё равно, кем быть?

– Что ж. А ты у нас умеешь задавать вопросы. Как‑нибудь в другой раз я тебе обязательно отвечу. Мне уже так надоело в вашей комнате. Не хотите показать остальные части замка?

Хаокин сорвался с места и рванул в коридор. Мальчики переглянулись и побежали за ним, но никак не могли догнать. А на одном повороте колдун вообще их перегнал, схватил на руки и закричал: «Поймал! Поймал!» Николай начал его щекотать, Константин присоединился к нему. Пацаны так достали колдуна, что он их выпустил. Около часа они проносились по этажам. Мальчики рассказывали о замке что‑то прикольное, водили гостя во все классные места. Хаокин показывал им свои интересные умения, вроде мгновенного поджигания и затушения занавесок. Косте нравилось. Коля считал это неуместным, хотя и прикольным.

Потом мальчики показали Хаокину библиотеку и в ней «волшебный ковер» – портал в другой мир. Они втроем делали вид, что забегают в портал и оказываются в другом месте – решили сыграть в волшебников. Хотя Николай предлагал игру «пол – это лава», но Костя не слушал. Затем они сидели уставшие на диване.

– Вы оба такие выдумщики. Меня так Иви даже не изматывала.

– Это всё он, – сказал Николай. – Постоянно что‑то выдумывает. Костя любит рассказывать сказки.

– Да, люблю. Без этого было бы скучно. Но я выдумываю не всё время. В некоторые волшебные вещи я верю. А вы, Хаокин, например, верите, что у некоторых людей есть тень?

– Ты про что?

– Тени – это души предков, охраняющие нас. Они могут ходить за нами после своей смерти, как призраки. Нечто, что мы не можем потрогать, но то, что всегда присутствует рядом… как тень. Или же они могут реинкарнировать, чтобы из мира людей за нами приглядывать.

Хаокин задумался.

– Нет, не верю. Не думаю, что есть кто‑то, кто будет меня спасать.

– Ну и зря. Тени существуют. Я с детства ощущаю возле себя нечто, что охраняет меня от опасностей. Например, мы как‑то с Колей пошли кататься с горки. Что‑то мне подсказывало, что не надо. И я не стал скатываться, а вот Коля попробовал и сильно ударился. Это всё моя тень – душа моей мамы.

– Хм‑м. Ну раз так…

– А вы знаете, что некоторые души попадают на землю из Чудного города? – тут же спросил Константин.

– Какого? – рассмеялся Хаокин.

– Чудного. Это такое волшебное место. Там люди живут, не зная горя. Повсюду добрая магия и у каждого человека есть зверек‑помощник, который может вдруг стать единорогом, или радужный мост построить, или торт наколдовать. Помощник всё что угодно сделает. Он как продолжение души. В Чудном городе очень хорошо, там всегда светит солнце, никто не спит, все веселятся, играют, пляшут. А еще там никто не целуется, потому что это противно. – Хаокин улыбнулся. – Там есть братья, сестры, отцы, матери, сыновья, дочери, друзья, но там нет ни мужей, ни жен, бабушек и дедушек, а также теть и дядь. И никто никогда не ссорится. Люди друг друга любят так же, как себя, и не знают, что можно обидеть кого‑то. Мы, кстати, тоже жили когда‑то в этом Чудном городе.

– Кто мы? – спросил Хаокин.

– Мы. Ты и твой сын – я.

– Ты мой сын?

– Был.

– Был моим сыном?

– А почему нет?

– Действительно, – согласился Хаокин. – Только вот непонятно. Раз этот Чудный город – такое райское местечко, зачем его покидать?

– По разным причинам. Хотя их можно обозначить как одну – мы уходим, когда нам чего‑то не хватает. Чудный город был волшебным местом, но скучным. Я жил там много лет и уже изучил всё вдоль и поперек. Вот и ушел. А ты… Ну…

– Что за «ну»? Ты меня заинтриговал.

– Однажды ты наклонился испить воду в озере и увидел там девочку с рыбьим хвостом. С этого всё и началось. «Девочка, девочка, – спросил ты, – как оказалась под водой?» И она ответила: «Я озерная девочка. Я родилась тут, внизу. Но а ты, мальчик, как ты оказался наверху?» И ты ответил: «Я всегда здесь был».

– А почему я мальчик? У меня же, вроде, сын.

– В Чудном городе ты выбирал, кем быть. Мог начать день как старик и закончить как взрослый или ребенок, например.

– Удобно, – пожал плечами Хаокин. – А что дальше было? Хотя, наверное, я знаю. Раз есть девочка и есть мальчик, то, наверное, дальше будет любовь. Мальчишка втюрился в девчонку и покинул свой Чудный город, да? Это было бы в моем репертуаре.