Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам, ч. 1–2

Послышался шорох. Элеон, вся сияя, обернулась… Люди? Много людей. Факелы, огонь, вилы. Элеон вскочила, хотела лететь, но тут на нее набросили сеть. Крылья свернулись. Элеон взвизгнула, попыталась удрать, но концы сети уже туго затянули. Девочку поволокли к деревне. Элеон кричала, молила отпустить ее. Люди пинали ее и говорили заткнуться. Пленница цеплялась ногтями за землю, но девочку продолжали тянуть вперед. Как, черт возьми, они узнали? Как? Неужели Юджин сказал? Но он не мог! Зачем ему это? Он ее любит! Или это были лишь слова, которые Элеон хотела услышать?

Кожа на руках и спине уже горела от боли. Элеон плакала и твердила, что ничего никому плохого не делала. Этих людей она знала. Девочка нередко здоровалась с ними, улыбалась, прятала глаза в пол и быстро убегала. Одна женщина всё твердила: «А такая милая была на вид. А оказалась… о‑о», и подхватывала всеобщее: «Сжечь ведьму!» А ведь ей Элеон еще в прошлый четверг помогала с хозяйством, когда женщина подорвала спину. «Сжечь ведьму! Сжечь ведьму!» – ото всех сторон, и Элеон даже не слышала собственного плача.

Темнело. Девочку доволокли до площади. Уже готовили сооружение для казни. Элеонора испуганно глядела на всех этих кровожадных взрослых. В толпе стояли и ребят из детского дома. В их взглядах проскальзывало отвращение. «Говорил же, она странная. Ведьма… хорошо, что ее сожгут», – сказал кто‑то из сирот. Элеон чуть не кричала. Вокруг нее всё маячили какие‑то люди‑не‑люди – толпа бесов с темными рожами, гиены, чей ядовитый смех как скрежет ножа и страшнее толчков и тычков… А ведь сеть была единственным, что отделяло колдунью от этих тварей.

В толпе Элеон различила и Максин. Девочка держалась в стороне и свысока поглядывала на заключенную. К Максин пару раз подходили взрослые, жали ей руку. У девочки не было ни злости, ни отвращения. Только вот миловидная улыбка, нагловатый взгляд… Эта дрянь сдала Элеон. Но откуда Максин узнала? Видимо, проследила, куда побежала горбатая замарашка.

И вот Элеон снова понесли. Пленница вся задрожала, в голове помутнело. По ноге ее полоснул острый камень с дороги, и только боль пробудила Элеон. Ее уже вытаскивали из сети. Ведьмочка стала сопротивляться: хватала людей поломанными ногтями, пиналась, визжала, рвалась. Но девочку запросто поставили к деревянному бревну и начали вязать. Всё происходило так быстро. А людей‑то собралось! Элеон вдруг замолчала. Да это же безумие какое‑то! Так не бывает. И я… умру? А затем она увидела, как факел зажигает тот мужчина, который постоянно возвращался домой мимо приюта.

– Как вы можете? – наконец прокричала Элеон. Ее не услышали. – Убийцы! – завопила она громче.

– Сжечь ведьму! – заорал кто‑то из толпы, и все начали повторять эту фразу – и гул оглушил Элеон.

Человек поднес факел к деревяшкам. Внезапно ледяной ветер затушил пламя и чуть не сбил с ног мужчину. Тогда и появился Юджин. Резко похолодело. Пошел снег. Все замолчали и уставились на мальчика. Юджин сорвался с места и побежал к Элеоноре, тогда уже люди опомнились, но куда им поймать леденящего всё на своем пути колдуна? Юджин подскочил к Элеон, заморозил ей веревки, так что они раскололись.

– Лети! Встретимся, где договорились.

Элеон быстро раскрыла крылья и взмыла в небо, взглянула вниз. Где он? Элеон не могла разглядеть Юджина в толпе. Ее разрывало между желаниями помочь другу и послушать его приказ. Она выбрала второе. Прилетела к месту встречи.

На дороге стояла черная карета с белыми жеребцами. Элеонора до сих пор дрожала. Всё лицо и тело в грязи. Нога кровоточила. Черные крылья за спиной тянули вниз, а сердце с грохотом стучало по венам. Элеон еле сделала шаг к карете, еще один и еще.

– Госпожа! – кто‑то закричал из экипажа. Элеон вздрогнула и отвернулась. – Госпожа! – настойчиво повторил человек. – Госпожа Черные Крылья!

Тогда Элеон поняла, что зовут точно ее. Она осторожно повернула голову. Из кареты вышел кучер. Мужчина около сорока лет, с усами и серыми пустыми глазами.

– Да, я к вам обращаюсь. Вы от господина Юджина? – спросил он. Элеон кивнула. – Прошу, проходите. Карета готова к пути.

– А Юджин? – спросила девочка.

– Без него не поедем, не волнуйтесь.

Мужчина открыл дверцу кареты, Элеон зашла внутрь, закрыл.

– А вы кто? – Ее оцарапанный глаз показался в раме черного окна.

– Меня зовут Филипп. Я слуга господина Юджина, – ответил кучер и сел на свое место.

Становилось прохладно.

– Расскажите мне что‑нибудь о нем, о вас, – сказала Элеонора и задрожала. Она заметила, как за окном в полутьме блестят снежинки.

– Что рассказывать? Служил в семье господина с детства, как и родители мои. А в дела господские не вмешиваюсь.

– Когда же он придет? – проговорила Элеон как бы про себя и выдохнула паром.

К карете приблизилась фигура. Дверь открылась. Юджин.

– Едем! – сказал он Филиппу. – Ты замерзла? – Мальчик достал белый полушубок и надел на плечи подруги. – Теперь всё хорошо. Они больше не сделают тебе больно, – успокаивал Юджин Элеонору и прижимал ее к себе.

Карета медленно ехала по дороге. Была почти ночь. Элеон глядела на безмолвный холодный месяц в небе, мрачные силуэты деревьев скользили мимо нее, и девочка печально улыбалась. Теперь всё будет хорошо, теперь у нее есть Юджин. Элеон не знала, что те снежинки у дороги – следствие страшной бури, полностью заморозившей ее деревню. Девочка понятия не имела, что Юджин пришел на площадь вовсе не ее спасать, а изничтожить людей. Она не догадывалась, что почти все, кто жил с ней бок о бок эти годы, теперь спят вечным сном в оковах льда. Элеон этого не знала и грезила мечтами о новом прекрасным будущем. А Юджин посматривал на нее порой и в тайне злорадствовал. Он‑то знал, кому теперь принадлежит сердце этой маленькой девчушки, и понимал, что сделает из нее, что захочет. И ехал Юджин в этой карете и улыбался тоже.

 

 

Ледяной мальчик

История прошлого

 

I

 

На площади буйствовал народ: на сожжение вели ведьму. Люди жаждали отмщения, хоть и не могли поверить в то, кем оказалась убийца. Прекрасная, молодая, беловолосая и белокожая, она торжественно шла к месту своей погибели и томными темно‑серыми глазами молила о пощаде. Но нет пощады чудовищам! Нет пощады убийцам!

Да, она очаровывала и губила мужчин, и всё ради того, чтобы быть красивой чуть дольше, быть сильнее чуть больше. Эта красавица вырезала человеческие сердца и съедала их.