Магическая практика. Пройти и (не) влюбиться

Ерунда! Я еще месяц назад договорился в центральной библиотеке. Немного поулыбаться, парочка дежурных комплиментов. Директриса была вне себя от счастья, что такой «обаятельный молодой человек не боится поступать наперекор мнению общества» и «согласен разбавить их чисто дамский коллектив». Девушки – всегда девушки, им нравится заботиться о парнях, природа у них такая, пролетят три месяца практики – и не замечу.

– У нас снова запрос из гарнизона Вальтремо на боевого мага‑практиканта.

Отличное место для выскочки! Ссылка на три месяца в редкую глушь. Посидит, подумает о смысле жизни и подобающей приличной девушке скромности. Прямо‑таки представляю, как она стоит в дозорной башне и от скуки пересчитывает по хвостам бродячих собак.

А если мне повезет, какой‑нибудь парень, оголодав в этой глуши без общества, втрескается в нее и сделает предложение. Она так‑то ничего – косища с руку, глазищи на пол‑лица. Будет вести себя прилично, кто‑нибудь точно решит приударить. Главное, чтобы она не учудила, как тогда на полигоне…

Я настолько размечтался, как наконец избавлюсь от этой занозы в мягком месте, что едва не пропустил следующие слова ректора.

– К боевому магу в сопровождение придается студент бытового факультета в качестве денщика.

Замечательный способ пристроить безродных быто…

Что?!!

 

Глава 3

 

Габи

В дилижансе воняло луком, пóтом и перегаром. Леона, сидевшего напротив меня на узкой деревянной скамейке, с одной стороны подпирал пьяненький мужичок, с другой – дородная селянка. Мужичок все пытался примостить голову на плечо наследнику древнего рода, селянка то и дело задевала его корзиной. Леон хранил стоическое спокойствие, и только трепет аристократических ноздрей да излишне крепко стиснутые челюсти выдавали его истинные чувства.

Это была уже третья пересадка за сегодня. Ранним утром экипаж Академии добросил нас до ближайшей почтовой станции, где мы загрузились в дилижанс до Краута, последнего крупного города на пути к месту назначения, и уже оттуда выдвинулись в сторону деревушки Вальтремо, где стоял гарнизон.

Настоящим наслаждением стало наблюдать за встречей Леона с реальным миром. Этот пижон утром усаживался в казенный экипаж в начищенных до блеска туфлях, острые уголки воротника едва не врезались в подбородок, галстук повязан каким‑то щеголеватым узлом, из кармана сюртука выглядывал белейший носовой платок.

– В театру собрались? – подмигнул возница. – Что дают нынче?

Пожилой форейтор, который на своем веку повидал именитых нобиле больше, чем их заседает в королевском совете, субординации давно не соблюдал.

Я прыснула в кулак, Леон надменно покосился в мою сторону. Нервно снял с рукава невидимую пушинку.

К тому часу, когда мы расположились на обед в придорожном трактире Краута, пижонские туфли были безнадежно заляпаны глиной, галстук съехал набок. Леон то и дело очищал брюки от грязи заклятием чистоты. Однако надо отдать ему должное – высокомерное выражение ни разу не покинуло его смазливого личика.

Едва мы приземлились за столом, Леон как ни в чем не бывало принялся расточать улыбки девушкам‑подавальщицам. Дурехи‑то и рады, запорхали вокруг, защебетали: «Ах‑ах, господин, чего изволите? Ах‑ах, откушайте солянки! Ах‑ах, давайте мы вам скатерочку подстелем!» Тьфу, смотреть противно! Леон царственно позволял себя облизывать.

Столь же отвратительно он вел себя в библиотеке, в день нашего неудачного знакомства. Готовился к семинару он так – восседал на кресле в центре зала и раздавал указания однокурсницам. Ты, мол, принеси чернил и бумаги, ты – притащи из кофейни булок, а ты – это он мне, если что! – подай атлас домовых заклинаний. Понятно: перепутал меня, боевого мага, с очередной своей воздыхательницей.

Я игнорировала раз, другой, но его царственное величество не унималось. Принялся меня поучать, мол, замуж такую строптивицу никто не возьмет. Во‑первых, не очень‑то и хотелось! А во‑вторых, кто ты такой, чтобы давать непрошеные советы. Я любезно просила его заткнуться, и разошлись бы миром, если бы не одна небрежно брошенная фраза.

– Девица должна быть вежливой и покладистой! – Хлыщ нравоучительно поднял вверх палец, ни дать ни взять священнослужитель в храме Семи Отцов. – И чему вас только родители учили? Таких бы родителей самих…

Тут у меня, как говорится, забрало‑то и упало! Опомнилась посреди хаоса – перевернутых стульев и разбросанных книг. Этот свинтус посмел оскорбить память моих дорогих родителей, в то время как их могилы еще не успели…

«Так, Габи, соберись! Опять глаза на мокром месте!»

Леон уставился на меня – я устроилась за соседним столом с горшочком щей из квашеной капусты – и широкая улыбка увядала на его лице. Взгляд красноречиво вопил: «Вот он, источник моих бед!»

Да будь моя воля, я бы этого горе‑напарника оставила в Академии, еще бы и денег доплатила, чтобы не ездил! Увы, денег у меня не было, а моего мнения никто не спрашивал. Придется стиснуть зубы и терпеть.

В Крауте мы пересели в заполненный под завязку дилижанс, скрипевший на поворотах так, будто он проклинал набившихся в него людишек.

К счастью, с каждой новой остановкой пассажиров становилось все меньше. В ту глушь, куда ректор отправил нас по распределению, ехали, похоже, только мы с Леоном да тот самый пьяненький мужичок – мы остались одни после дорожной станции у села Пичилья. До гарнизона тащиться еще часа два.

Леон встал, повел плечами, разминаясь. Пьяный сосед немедленно грохнулся на лавку, растянулся во весь рост и захрапел. Леону ничего другого не осталось, кроме как переместиться на свободное место – то есть ко мне.

Сел он, однако, на противоположный конец лавки и впервые за дорогу неожиданно заговорил:

– Вид у вас бледноватый, мастра… как там… Ардженте.

Леон был бы не Леон, если бы не выдал очередную гадость.

– Да и у вас, нобиле Фальконте, не сказать чтобы был цветущий вид, – невозмутимо парировала я. – Видно, долгая дорога вас утомила. Вы не привыкли к трудностям. Ну ничего, я разрешу вам как следует отдохнуть, прежде чем вы приступите к своим обязанностям… денщика.

Леон аж подавился. Вытянулся, точно аршин проглотил. Сидит, глазами хлопает. Любо‑дорого посмотреть! Он что же, думал, я не знаю, какие обязанности бытовики исполняют при боевых магах?

Леон открыл рот, закрыл – впервые бедняжка не нашелся, что ответить. Я же глядела на него с милой, невинной улыбкой.

– Ну как не помочь доблестному магу на боевом посту! – Леон наконец совладал с собой и вернул себе беспечный вид. – Места дикие, опасные. Гарнизон на границе с пустошью, а ведь именно здесь развернулась последняя битва с Кардисом Морте. С тех пор разная дрянь и лезет с безжизненных земель…

– Ерунда, – нерешительно сказала я: про последнюю битву с великим темным магом я знала немного, историю магии никогда не любила. – Там уже лет сто тихо и спокойно.