Магическая практика. Пройти и (не) влюбиться

Перед капитаном лежала бумага, которую он только что закончил писать. На наших глазах он взял печать и поставил оттиск. Забрезжила призрачная надежда, что начальник гарнизона решил избавиться от обузы в нашем лице, просто подписав практику.

– С этим документом вы поступите в распоряжение старосты деревни Кранивилья.

Кранивилья, Кранивилья… Смутно знакомое название… Точно, ее упоминали на лекции по истории магии, когда рассказывали о темных временах. Деревушка, затерянная в предгорьях. Люди там селились задолго до противостояния с Кардисом Морте, да так и остались там жить уже после великой битвы. Последний оплот цивилизации: дальше лежала пустошь.

– Он несколько раз отправлял запрос на боевого мага с жалобой, что домовые расшалились.

Я невольно прыснула. Капитан вперил в меня суровый взгляд.

– Да, мастра Ардженте, это все невежество и предрассудки, но мы обязаны проверить. Практику проходить будете в деревне.

Серьезно? Это больше напоминало ссылку ненужных в гарнизоне студентов. Вроде как и при деле, и в то же время перед носом не маячат.

– Позвольте обратиться, капитан… – начал Леон.

– Не позволяю! – рявкнул капитан. – Вы вообще не имеете права голоса, денщик.

Все решено, объясняться бесполезно. Может, и к лучшему? Не думаю, что в гарнизоне для меня нашлось бы толковое занятие. В деревушке, конечно, тоже тоска и скука смертная, но вдруг да отыщется захудалая нечисть, на которой я потренируюсь.

– Вас отвезет мастро Скварчопули, житель деревни. Он приезжал в Вальтремо за мукой и любезно согласился подбросить вас до места прохождения практики. Я буду ждать ваших отчетов каждые две недели.

– Отчетов, как мы искали в горах пропавших овец… – негромко, ни к кому не обращаясь, но очень явственно выдал Леон.

Капитан Ротондо хлопнул раскрытой ладонью по столу, отчего лист с распоряжением подпрыгнул в воздух. Кажется, мы его порядком достали.

– Вам, нобиле Фальконте, нужно научиться смирять гордыню. Надеюсь, практика пойдет вам на пользу. А вам, мастра Ардженте…

Взгляд начальника задержался на декольте платья, капитан издал странный булькающий звук и продолжать не стал. Видно, решил, что я безнадежна. Как мило.

Он протянул мне документ.

– Свободны.

Раздолбанная телега мастро Скварчопули подпрыгивала на ухабах. Я ежеминутно чихала от мучной пыли, поднимающейся в воздух после каждого прыжка. Спасибо хоть ко мне вернулся дорожный костюм – пусть мятый, грязный, зато мой.

Леон безмятежно дрых, устроившись на мешках. Ну что за человек! Я чихаю, чешусь и обливаюсь потом, а он спит себе как ни в чем не бывало.

 

Глава 8

 

Леон

Прав был отец, когда говорил, что любой поступок – будто камень, упавший в воду, от которого непременно разойдутся круги. Когда капитан велел мне ночевать в казарме, солдаты заухмылялись, запереглядывались. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: за унижение они отыграются.

Да и кто бы на их месте не отыгрался?

Прав был отец, когда говорил, будто неблаговидные поступки остаются в памяти людской куда дольше хороших, а если ты нобиле, то и твоим детям припомнят, и молись, чтобы к внукам забыли. Как с тем артефактом, чтоб ему пропасть!

Едва за спинами выскочки и капитана закрылась дверь, все лица обернулись ко мне.

– Так ты, значит, не просто наглый сопляк, но и воришка? – шагнул ближе все тот же коротышка.

Я отступил – не потому, что испугался, а чтобы все оставались в поле зрения.

Проскрежетал засов на двери. Значит, лейтенант с ними заодно. И это вместо благодарности за то, что его штаны остались при нем!

Еще шаг назад.

– А воришек следует учить, – поддакнул коротышке высокий и худой как жердь товарищ.

Вместе они смотрелись ужасно потешно – если бы у меня было время потешаться. Потому что и остальные двинулись ко мне.

– Погодите‑ка, – окликнул их лейтенант.

Я напрягся, готовясь отражать магическую атаку. Но он вытащил из вделанного в стену ящика горсть амулетов на простых кожаных ремешках.

Солдаты расхватали их вмиг. Пока они возились, надевая на шеи амулеты, я отступил к самой двери: тут‑то ко мне точно со спины не подберутся.

Лейтенант демонстративно сложил руки на груди и уставился на меня немигающим взглядом.

Я прислонился спиной к двери, но опираться не стал: отодвинет магия засов, и я кувыркнусь. Тут меня тепленьким и возьмут. Судя по ухмылкам на рожах, вряд ли эти ребята успокоятся, просто выпихнув меня ночевать на улице. Убить не убьют, конечно, отвечай еще, но морду начистят. Потом хвастаться будут, что нобиле побили.

Они надвигались не торопясь, давая мне возможность оглядеться, оценить ситуацию и испугаться. Им‑то вдевятером ничего не страшно, кроме магии, а за ней лейтенант присмотрит. Да и не стал бы я первым бить боевым заклинанием. Не на войне же.

Пугаться я тоже не стал.

– Не боитесь снова без штанов остаться? – улыбнулся я.

В животе словно прорастал ледяной кристалл, но этот лед странным образом прояснял мысли, будто остуженная им кровь, достигнув мозга, смыла все не относящееся к делу.

Потерять штаны второй раз они не боятся. Потому что лейтенант раздал им антимагические артефакты из гарнизонных запасов. Простая железная бляха с кое‑как вделанным обсидианом – этого добра здесь полно со времен Последней битвы, когда магия Кадриса с приспешниками поднимала и пробуждала вулканы. И сами артефакты, похоже, раритет тех времен, когда все ждали, что зло вот‑вот возродится. Ведь с некромантами никогда не поймешь, совсем он покойный или временно…

Удивительно, что зачарование на амулетах до сих пор не рассеялось. Каждый по отдельности – ерундовый, даже мои заклинания ослабит хорошо если на четверть. Однако так просто штаны уже не снять, да…