Мир Аматорио. Исчезнувшая

Но он продолжает крепко держать меня за подбородок и придвигается вперед. Грудь сжимается. Кэш так близко, что я чувствую его горячее дыхание, скользящее по лицу и шее. Вижу его глаза с золотистыми вкраплениями внутри синей радужки.

– На самом деле у тебя есть еще один вариант, чтобы я ушел незаметно от твоего папочки.

– Какой вариант? – настороженно спрашиваю я. Если Кэш сейчас произнесет очередную мерзость, клянусь, я убью его.

Он внимательно наблюдает за мной. Его жесткий взгляд сосредоточен на моих чертах лица, будто Кэш пытается оценить реакцию. Тихо, но уверенно он произносит:

– Поцелуй.

По сравнению с тем, что Кэш предложил ранее, это не звучит так отталкивающе. Но я не собираюсь поддаваться его манипуляциям.

– Кимберли, открой, – отец громче стучит в дверь. – Мне нужно с тобой поговорить.

Моя надежда на то, что папа, в конце концов, перестанет барабанить в дверь и уйдет, бесследно растворяется в воздухе. От гнева я сжимаю челюсти так сильно, что у меня болят десны и зубы. Ненавижу, что мне придется идти на поводу у Кэша.

Но если я соглашусь, то на своих условиях.

– На этот раз ты выиграл, – мой голос нервный. – Ты можешь меня поцеловать. Но не в губы.

Кэш усмехается.

– Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя здесь? – его взгляд красноречиво опускается между моих бедер.

– Я имела в виду другое! – шиплю я. – Это может быть запястье, плечо, шея…

Я замолкаю, чтобы не спровоцировать больную фантазию Кэша.

– Хорошо, – он в последний раз сжимает мой подбородок, прежде чем его отпустить. Спустя секунду его сильные пальцы смыкаются на моей шее. – Я выбираю место, где бьется твой пульс.

Кэш наклоняет голову набок, его веки слегка опускаются. Я перестаю дышать. Он вот‑вот меня поцелует.

Проходит мучительно долгое мгновение, когда Кэш утыкается лицом в изгиб моей шеи. Его пальцы запутываются в моих волосах. Он сжимает их и тянет, заставляя меня запрокинуть голову.

Сердце лихорадочно бьется. Кэш касается губами моей ключицы. А затем кончиком языка проводит горячий след по чувствительной коже и останавливается прямо над сонной артерией.

Я глубоко вдыхаю, ощущая темный, пьянящий парфюм. В этот момент я не могу вспомнить названия запахов. Твердая грудь Кэша упирается в мою, мы так близко друг к другу, и от соприкосновения наших тел хочется закрыть глаза.

Как же жарко.

В голове почему‑то вырисовывается картина черного дыма, поднимающегося в звездное небо. Полыхает огонь, и посреди языков пламени я сижу верхом на Кэше. Он целует меня, пока я провожу руками по его плечам и жадно запускаю их в его волосы…

Желая избавиться от этого образа, я трясу головой. Но Кэш удерживает меня, не выпуская мои пряди на затылке. Его губы вместе с горячим дыханием медленно скользят по шее, и я уже не могу себе доверять. Не понимаю, что со мной происходит.

Пульс отдает во всех местах сразу: в ушах, висках, кончиках пальцев, губах и даже… между бедер. Покалывающий жар нарастает внизу живота.

Одна моя часть хочет оттолкнуть Кэша. А другая глупая часть хочет притянуть его к себе, чтобы его полные губы оказались на моих. Как в безумном сне.

– Твой пульс зашкаливает у основания горла. Ты хочешь меня, принцесса.

– Единственное, что я хочу, – чтобы ты ушел, – едва слышно произношу я из‑за дрожащего голоса.

Кэш тихо хихикает под нос, его рука скользит вниз по шее, достигает груди, и я перехватываю его запястье.

– Ты получил то, что хотел. Теперь уходи.

– О, я даже близко не подошел к тому, что хотел.

– Кимберли! – снова раздается настойчивый стук в дверь. – Открой, сейчас же!

Кэш отстраняется, и я вижу его потемневшие глаза и нижнюю губу, зажатую между зубами.

– Не бойся, принцесса, – шепчет он. – Я никому не скажу, что ты ждала моего поцелуя.

Он отпускает меня, и я едва не валюсь на пол. Но мне удается сохранить равновесие и остатки своего достоинства.

– Я не ждала твоего поцелуя. Забудь об этом раз и навсегда.

Кэш встает в полный рост и берет одну из моих книг. Медленно, будто у него полно времени, он отходит к окну. Прежде чем выбраться наружу, он качает головой:

– Хотелось бы забыть, Кимберли. Но не могу, – с этими словами он исчезает в ночи.

Кожа все еще горит от прикосновений его рук, губ и языка. Я пропускаю пальцы между прядями и стараюсь скрыть шею распущенными волосами. Что происходит в голове Кэша? Почему он так поступает со мной? И самое главное, почему он выбрал меня в качестве игрушки для своих грязных манипуляций?

Раздается очередной громкий стук, и я приближаюсь к двери. Я слегка приоткрываю ее и изображаю сонный вид. У порога спальни стоит отец. Похоже, он вернулся с работы, поскольку на нем деловой костюм.

– Уже почти половина первого, – строго произносит он. – Почему ты не спишь?

– Я спала, – прикрываю рот рукой, фальшиво зевая. – Ты разбудил меня.

– Тогда почему у тебя горит свет?

– Сегодня был тяжелый день, и я устала. Я уснула, когда делала домашнее задание.

– Как ты провела вечер? Ты сделала видео для презентации?

Перевожу: отправилась ли я снимать туннель, и был ли со мной Джек.

– Я сняла видео, но потеряла квадрокоптер. Я хотела отправиться искать его в туннеле, но меня остановил Джек.

– Джек хороший парень, – отец одобрительно кивает. – Он пригласил тебя на второе свидание?

Я заставляю себя не поморщиться от слова «свидание».

– Джек сказал, чтобы я выбрала ресторан для следующей встречи.

Как только я заканчиваю говорить, из глубины комнаты раздается грохот.

– Что это? – спрашивает отец и, не дожидаясь моего ответа, проходит внутрь.

Он оглядывает комнату, и я замечаю, как край шторы развевается в воздухе из‑за приоткрытого окна.

– Я забыла закрыть окно на ночь, – делаю несколько быстрых шагов и захлопываю створку, вглядываясь через стекло на задний двор.

Уличные фонари бросают мягкий желтый свет на фонтан и стволы деревьев в саду. Среди них я замечаю удаляющуюся темную фигуру Кэша. Он останавливается, оборачивается через плечо и поднимает взгляд на мое окно.

Не бойся, принцесса. Я никому не скажу, что ты ждала моего поцелуя.

– Ты уже выбрала ресторан?

За спиной появляется отец, и я поворачиваюсь. Мысленно я благодарю себя за то, что не поддаюсь волнению и внешне держусь невозмутимо.