Мир Аматорио. Исчезнувшая
– Куда поехать?
– Это секрет, – отвечает Кэш, и я закатываю глаза.
– И какая же вторая часть сделки? – скептически интересуюсь я.
– Мое обещание. Я больше не буду забираться в твою спальню.
– Ты и так больше не заберешься в мою спальню, – возражаю я. – Я скажу отцу, чтобы он усилил охрану. Ты больше не сможешь ни на дюйм приблизиться к моему дому.
– Это интересно, – протягивает Кэш. – Почему ты до сих пор не сказала папочке, чтобы он усилил крепость принцессы?
– Я обязательно это сделаю! – восклицаю я.
– М‑м‑м, – глаза Кэша сверкают. – Еще один запрет.
Он наклоняется и оказывается так близко, что я чувствую его дыхание сквозь ткань банданы, скрывающего его нижнюю часть лица.
– Твой папочка может нанять тысячи военных Израиля. Но это не остановит меня. Я заберу то, что должен был получить вчера. Но мы оба знаем, что ты сама этого хочешь, – Кэш подмигивает мне. – Увидимся ночью, принцесса.
Он отстраняется от меня, идет к внедорожнику и открывает пассажирскую дверь.
– Ты ошибаешься, – кричу ему вслед.
Прежде чем забраться на переднее сиденье, Кэш отпускает дверную ручку и медленно оборачивается. Из‑за банданы я не вижу его губ, но мне кажется, что он улыбается в этот момент.
– В чем?
Похоже, я сошла с ума. Но я готова принять предложение Кэша. Я добьюсь того, что он больше не окажется в моей спальне. И в моих снах.
– Ты не войдешь в мой дом, – голос у меня нервно срывается. – Я согласна на сделку.
– Уверена? – спрашивает Кэш, и я киваю.
Вы когда‑нибудь чувствовали себя так, словно сейчас произойдет то, что приведет вас к падению? И у вас не остается ничего, кроме крохотной надежды, что последствия от удара окажутся минимальными.
Вот что я чувствую, когда иду к внедорожнику. Я уже знаю, что упаду. Но надеюсь, что мне не будет так больно, когда я рухну на землю.
– Ты точно сдержишь свое обещание, если я выполню сделку? – на всякий случай уточняю у Кэша
– Обещаю, – говорит он и забирается во внедорожник, бросив на ходу. – Но после сегодняшней ночи ты сама попросишь меня, чтобы я пришел в твой дом и в твою спальню.
Этого никогда не случится.
Я открываю дверь со стороны заднего сиденья и пытаюсь рассмотреть для себя место. Парни занимают все свободное пространство сзади автомобиля, и я прошу их подвинуться. Но они меня игнорируют. Придурки.
– Кимберли, – зовет меня Кэш. – Садись сюда.
Я перевожу на него взгляд. Он похлопывает рукой по своему бедру, и из меня выходит нервный смешок.
– Что?
– Иди сюда, – повторяет Кэш.
– Нет, – я качаю головой. – Кто‑то из твоих невоспитанных друзей должен подвинуться.
На мои слова Стив шире разводит ноги и бросает Кэшу.
– Чувак, научи свою девочку, как ей следует со мной разговаривать. Она может просить меня только после того, как попрыгает на моем члене.
Мои кулаки сжимаются, я в шаге от того, чтобы ударить в нос Стива. Если бы о моем желании узнала миссис Болейн, преподавательница этикета из моей бывшего пансиона, она бы грохнулась в обморок.
– Кимберли. Иди. Ко мне, – настойчиво повторяет Кэш.
Мой отец предупреждал меня, чтобы я остерегалась Аматорио. Но чтобы соблюдать папины правила, мне придется нарушить их. Один раз.
Я делаю последний шаг и встаю на подножку внедорожника. Кэш обвивает мою талию и затаскивает внутрь автомобиля. Я взвизгиваю, когда машина моментально резко трогается с места. От высокой скорости мое дыхание перехватывает. Кэш притягивает меня спиной к себе, сажает на колени и захлопывает дверь.
– Хорошая девочка, – шепчет он в ухо.
Конечно, я могу вырываться, возмущаться и всем своим видом показывать, как мне неприятно рядом с ним находиться. Но так вышло, что я оказалась здесь по своему решению. Поэтому я ничего не делаю и ничего не произношу. Только мой взгляд встревоженно мечется между лобовым стеклом, боковым зеркалом и Десмондом.
Старший брат Кэша сидит за рулем и быстро набирает скорость. Всего несколько секунд, и все остается позади. Остается позади ресторан с ревущей сиреной. Остаются позади полицейские и пожарные машины с мигающими проблесковыми огнями. Остаются позади перепуганные гости, столпившиеся около центрального входа в «Basile».
– Кто‑нибудь из вас расскажет, куда вы везете меня? – мой голос звучит нервно в темном салоне автомобиля.
– Расслабься, Кимберли, – отвечает Десмонд, не отрывая взгляд от лобового окна. – Многие девушки сломали бы себе шею, чтобы оказаться на твоем месте.
– С ней явно что‑то не так, – насмешливо добавляет Стив с заднего сиденья. – Обычно девчонки исполняют гранд жете[1], чтобы запрыгнуть к нам в тачку. Ты асексуалка, милая? Скажи об этом Кэшу, чтобы бедняга не тратил времени зря.
Раздается дружный смех, и мое лицо приобретает багровый оттенок. Неудивительно, что Кэш ведет себя, как первоклассный мудак. Скажи мне, кто твой друг.
Честно говоря, для меня до сих пор остается загадкой, почему он выбрал себе таких друзей. Я знаю, что Кэш, как и я, хорош в математике. Очень хорош.
Когда мы были детьми, я поражалась работе его мозга. Кэш соображал, как молниеносный компьютер. Он обрабатывал сложные задачи и видел решения на несколько шагов вперед. У него блестящий аналитический ум. Но почему‑то Кэш связался с футболистами, не обремененными интеллектом.
– Не волнуйся, принцесса, – вполголоса говорит Кэш. – Мы едем помочь тебе.
– Помочь мне? – недоверчиво переспрашиваю я. – В чем? И разве я просила об этом?
– Ты задаешь слишком много вопросов.
Из динамиков начинает греметь тяжелая музыка. «The dead of peace of mind» Bad Omens оглушительно разносится в салоне. Я собираюсь дотянуться до приборной панели и убавить громкость. Однако суровое и отчужденное выражение лица Десмонда останавливает меня от этой затеи.
[1] Гранд батман жете – «большой бросок, мах», термин в балете, обозначающий шпагат в воздухе.
