Мир Аматорио. Исчезнувшая

Я улавливаю приглушенный свист, и внутри меня растет смущение. За долю секунды оно достигает своего апогея. Похоже, моя пятая точка, обтянутая черными трусиками, представляет собой прекрасный обзор для парней.

– Не смотри на нее, если хочешь сохранить зрение, – произносит Кэш угрожающим тоном.

Ничего не понимаю. Как он так быстро здесь оказался? Если мне не изменяет память, Кэш не имеет способность проходить сквозь стены.

Я оборачиваюсь и опускаю голову, чтобы посмотреть на него. И это становится моей ошибкой. Нога соскальзывает с камня, и дрожь пронзает меня.

Я падаю!

Я вскрикиваю, но резко замолкаю. Меня обхватывают сильные руки, пока моя спина врезается во что‑то твердое. Я испуганно зажмуриваюсь и думаю только о том, насколько серьезны мои повреждения. Но мне не больно. Может быть, я сломала позвоночник, и мое тело парализовало?

Паника накрывает меня, но внезапно я чувствую чье‑то дыхание. Теплые вздохи касаются моей шеи, и по коже бегут мурашки.

– Привет, принцесса.

Открыв глаза, я обнаруживаю Кэша. Он держит меня, склонив голову и прижимая к своей твердой груди. Между нашими лицами всего лишь несколько дюймов. Его синие глаза темнеют практически до черных, но они быстро возвращают свой цвет и теплеют.

– У тебя все в порядке?

Часть моего сознания все еще паникует из‑за падения. А другая часть требует, чтобы я сорвала с Кэша бандану, притянула его к себе и узнала, каково это – целоваться с ним не во сне, а в реальности.

Ох. Похоже, со мной что‑то не так. Может быть, я все‑таки неслабо ударилась головой?

– Либо мы идем дальше, либо нас поймают, – мои мысли прерывает Десмонд.

Между бровями Кэша появляется неглубокая морщинка, выражающая недовольство. Он перестает смотреть на меня и обращает внимание на своего старшего брата. В его взгляде к недовольству прибавляется раздражение.

– Ты прав, – неохотно выдает Кэш. – Нам пора.

Он опускает меня на землю, и тут я замечаю небольшую нишу в стене. Присмотревшись, я вижу, что это деревянная дверь.

Теперь мне становится ясно, каким образом Кэш так быстро здесь оказался. Видимо, кто‑то из его друзей открыл для него этот вход, пока я карабкалась по забору.

Мое лицо вспыхивает за считанные секунды.

– Кэш! – мой голос звучит агрессивно. – Ты издеваешься? Ты же мог открыть для меня дверь. Зачем ты заставил меня лезть?

Кэш смотрит на меня, его глаза весело блестят. Если бы не бандана, клянусь, я бы увидела на его лице привычную дерзкую ухмылку.

– Я не заставлял тебя, принцесса. Ты сама сделала выбор и позволила посмотреть на твой орешек.

Я потрясенно хлопаю глазами и борюсь с желанием ударить его. Как он может быть таким обнаглевшим? В какой реальности он живет?

– Что бы ты не увидел, надеюсь, это зрелище не совпало с твоим ожиданием, – шиплю я.

Кэш поднимает руку и театрально прикладывает ее к груди.

– Официально заявляю, что орешек Кимберли Эванс превзошел все мои ожидания, – он подмигивает мне. – Поверь мне, я видел предостаточно задниц, и мне есть с чем сравнить.

– Сейчас не самое удачное время для разговоров о задницах, – его грубо прерывает Десмонд. – Черт возьми, мы собрались совершить кражу со взломом, а ты ведешь себя, как идиот.

– Он и есть идиот, – шепчу я себе под нос.

Я пронзаю Кэша уничтожающим взглядом, когда он проходит мимо меня. Еще никогда я не испытывала столько ярости к одному человеку. Я зла, взбешена и раздражена.

Вдобавок мне вновь хочется вернуться домой. От таких слов Десмонда, как «кража» и «взлом», по моей спине пробегает холодок. Во всяком случае, у меня есть надежда, что эти парни заранее разработали план, и нас не поймают. Они же знают, что делают, верно… Верно?

Я держу рот на замке, когда мы подкрадываемся к зданию. В темноте я едва могу разглядеть его очертания, но чувствую его надвигающееся присутствие. Мы пробираемся через кусты и вскоре останавливаемся возле лестницы. Она ведет к старинной деревянной двери. Похоже на запасной вход или что‑то в таком духе.

– Кто хочет попробовать? – громыхает в темноте Десмонд.

– Я сделаю это левой рукой, – усмехается Стив и поднимается по ступеням.

Он вытаскивает из‑за пояса нож с узким лезвием и просовывает его в щель между дверью и стеной. Массивное деревянное полотно издает скрип, затем треск и вскоре дверь распахивается. Стив оборачивается на нас через плечо:

– Слишком просто.

Он проскальзывает внутрь, и Десмонд велит остаться возле лестницы двум парням, чтобы контролировать обстановку. Вместе с ним и Кэшем я захожу в здание. В нос ударяет запах чистящего средства, напоминающего мне о днях генеральных уборок в женском пансионе.

Кто‑то включает фонарь, и его луч рассеивает темное пространство. Я смотрю на непримечательные стены, окрашенные то ли темно‑серым, то ли темно‑коричневом цветом. Здесь нет мебели и пусто. И я до сих пор не понимаю, что это за место.

– Теперь ты скажешь, где мы? – тихо спрашиваю у Кэша.

Он идет впереди меня, останавливается, но не оборачивается.

– Ты узнаешь через пару минут, – отвечает он и отправляется дальше.

В воздухе висит тягучая тишина. Ее прерывает отчетливый скрип деревянных половиц под ногами. Мы проходим мимо нескольких закрытых дверей. В том числе и мимо той, под которой мерцает голубоватое свечение. Наверное, это кабинет ночного охранника.

От волнения в моих ушах стучит пульс. Если меня здесь поймают, меня вряд ли кто‑то убьет. Но моя жизнь станет невыносимой. Об этом узнает отец, и до конца моего совершеннолетия мне никуда не будет разрешено выбираться, кроме академии. Я буду прикована к дому. И может быть, отец приставит ко мне телохранителя, чтобы контролировать каждый мой шаг.

– Я останусь здесь, – Десмонд останавливается возле двери охранника и жестом велит нам следовать дальше.

Кэш добирается до еще одной запертой двери, и Стив снова проделывает свою махинацию с ножом. Дверь открывается, и перед тем, как мы собираемся войти, Кэш хватает меня за руку:

– Кимберли, что бы ты не увидела, постарайся вести себя тихо. Ты поняла меня?

Я изумленно киваю, и Кэш проходит мимо меня. Я отправляюсь за ним и морщусь. В нос ударяет неприятный запах. Пахнет чем‑то испортившимся. Хорошо, что на мне бандана, и она частично притупляет мое обоняние.