Мир Аматорио. Исчезнувшая

Между его ног отчетливо проглядывается выпуклость, но не похоже, что Кэша волнует собственная эрекция. Я открываю рот, чтобы спросить, что это было, как слышу шорохи.

Дремлющий Голди просыпается и принимается скрести лапой у порога. Через несколько секунд дверь приоткрывается, и я вижу в проеме темный силуэт. За ним стоит более широкоплечая и высокая мужская фигура, и я облегченно выдыхаю.

Мне повезло, что Десмонд и Стив не стали свидетелями того, что происходило в этой комнате минуту назад.

***

Нам удается быстро выбраться из помещения и быстро покинуть здание. По дороге Десмонд объясняет мне, что по неофициальным данным это место принадлежит небольшой фармакологической компании. Сюда привозят животных, чтобы потом отправить их в лабораторию для опытов и исследований.

Никто не знает, безопасны ли их методы. И я не знаю, какими словами описать свою злость по отношению к отцу. Может быть, он не был в курсе, что животных из приюта отправляют на опыты. Но зачем он врал, что нашел для Голди новый дом и нового хозяина?

Подумать только, отец разыграл целый спектакль со снимками и заставил участвовать в этом незнакомую девочку!

Мы добираемся до внедорожника, и я замечаю рядом с ним еще одну машину. Это Maybach, и при виде нас он мигает фарами. Двое парней отделяются от нас и прощаются с Кэшем и Десмондом. Они сообщают, что отправляются на вечеринку, и Стив собирается уйти вместе с ними. Но его останавливает Десмонд:

– Ночь еще не закончилась.

– Сперва надо отвезти домой Кимберли, – заявляет Кэш.

– Разве она не поедет с нами? – спрашивает Стив, и Кэш с Десмондом смиряют его уничтожающим взглядом.

– Нет, – отрезает Кэш.

В другой раз я бы обязательно спросила, куда мне не разрешено ехать и почему? Однако сейчас все мои мысли сосредоточены на одном: мое возвращение домой с Голди. Аллергия у отца никуда не делась. И рано или поздно мне придется найти для Голди место для передержки. После того, как отец обманул меня, я не могу ему доверять.

Вскоре мы забираемся во внедорожник Десмонда. Стив занимает переднее пассажирское место, а мы с Кэшем и Голди устраиваемся на заднем. Голди прижимается мордочкой к моим коленям и утыкается прохладным носом в ладонь. Я глажу его и вскоре слышу его тихое и мерное сопение.

Чувствуя чудовищную усталость, я прислоняюсь лбом к окну и закрываю глаза. Через несколько секунд на мою руку ложится теплая ладонь. Я поворачиваюсь к Кэшу, и его взгляд блуждает по моему лицу. Мы смотрим друг на друга, и я пытаюсь понять, что с нами происходит?

– Ты уже решила, куда пристроишь Голди?

Я не удивлена, что он знает про аллергию моего отца.

– Еще нет.

Кэш тяжело сглатывает перед тем, как произнести:

– Ты можешь оставить его у меня.

– У тебя? – я не верю собственным ушам.

– Сомневаюсь, что мама или Грейс будут рады собаке, которая может испортить их дизайнерскую мебель, одежду или туфли. Но я могу выделить для Голди место. Это может быть бунгало в лесу для гостей. Обещаю регулярно кормить Голди и играть с ним. А ты можешь навещать его, когда захочешь.

Я опускаю взгляд на его ладонь, которая накрывает мою. Она широкая, большая и теплая. Развернув свою руку, я переплетаю наши пальцы и поднимаю глаза на Кэша:

– Спасибо, – мой голос больше похож на шепот, но я знаю, что Кэш меня слышит.

 

Глава 9 «А» значит Аматорио»

 

 

 

Я прожигаю взглядом белый Volvo, в котором сидит Блаунт. Несколько минут назад он вышел из бара с какой‑то девчонкой. На вид ей не больше семнадцати, и она едва держалась на ногах, когда Блаунт затаскивал ее на заднее сиденье.

Теперь его машина движется в сторону пригорода. Соблюдая дистанцию, Десмонд едет за ним и сворачивает на грязную проселочную дорогу.

Примерно два часа назад мы отвезли домой Кимберли, потом я оставил Голди у себя. А дальше мы отправились следить за Блаунтом. Точнее, мы наблюдали, как этот урод накачивал девчонку крепкой выпивкой.

Сюрприз‑сюрприз.

Блаунт представляет собой образец хорошего и примерного парня. Его официально ни разу не обвиняли в чем‑то противозаконном и подозрительном. По всем пунктам он слишком правильный. Слишком гладкий. Слишком, блядь, отполированный.

Блаунт ходит по академии с ангельским лицом, будто он святой, а все остальные на его фоне жалкие грешники. Но он ни хрена не святой. Я чувствую, что в нем есть что‑то глубоко неправильное. Блаунт что‑то скрывает, и скоро я найду его гниющее место.

– Эй! – отзывается Стив с заднего сиденья. – Может, объясните мне, какого хрена вы взъелись на Блаунта?

Десмонд берет с центральной консоли журнал, на обложке которого моя фотография, и бросает его Стиву. На снимке я смотрю прямо в объектив, будто хочу врезать человеку по другую сторону камеры. На моих окровавленных губах безумная улыбка после драки в ночном клубе.