Мир Аматорио. Неделимые

– В первый день, когда я переехала в Бостон, то увидела статью о твоем исчезновении. Сначала я даже не могла предположить, что ты могла быть как‑то связана с братьями. Но потом мне все рассказал Десмонд, – Кристиана смущенно опускает взгляд, словно думает, что вмешивается туда, куда ей нельзя вмешиваться. – Он рассказал, что помог тебе инсценировать твое похищение. Но ты пропала по‑настоящему, и Десмонд пытался найти любую зацепку, которая может быть связана с твоим местонахождением. Ничего не приносило результатов, и он винил в этом себя. Десмонд не знал, что с тобой. Не знал, жива ли ты…

– Мне жаль, – прочищаю горло. – Я не могла дать знак. Так было необходимо.

Кристиана откладывает помаду и подходит ко мне.

– Я не виню тебя в том, что ты все это время молчала. Я просто хочу, чтобы ты знала. Твое исчезновение наложило отпечаток на братьев. Я успела сблизиться не только с Десмондом, но и с Кэшем…

– Что ты подразумеваешь под «сблизиться с Кэшем»? – спрашиваю я с задумчивым выражением.

Мне необходимо знать правду, какой бы она не была. Кэш – все что представляет собой нечто манящее и безрассудное. В нем есть то, что заставляет других девушек терять голову. И я не буду удивлена, если в прошлом он решил завладеть вниманием девушки своего брата. Это могла быть одна из его испорченных игр или… влюбленность. 

От последней мысли у меня болезненно ноет шрам на сердце.

– Ты правда хочешь знать? – спрашивает Кристиана, и я медленно киваю.

Кристиана сглатывает, и я задерживаю дыхание. Все настолько плохо? 

– Я люблю его, – отвечает она. – Я всегда относилась к нему, как к близкому человеку. И сегодня мы стали одной семьей.

Мой желудок сжимается.

– Ты любишь его… – тихо бормочу я.

– Боже мой, нет, Кимберли! – морщится Кристиана. – Какие бы слухи не ходили про него и меня – мы не спали. Кэш мне как брат.

Я несколько раз моргаю и поджимаю губы. Раньше я была единственной девушкой, которая была близка с Кэшем не только физически, но и на более глубоком уровне. Но теперь у него есть другая, которая имеет для него значение.

Жгучее чувство собственничества переполняет меня. И мне это не нравится. Определенно, не нравится.

Будет правильно, если я стану относиться к Кристиане, как к одному из членов семьи Аматорио. Фактически, так и есть.

– Прости, что задала такой вопрос. Ты не обязана отчитываться передо мной. Просто Кэш…  – я делаю вздох, чтобы успокоиться. – Это Кэш. Я знаю, что у него было много девушек.

– Это действительно так, – Кристиана смотрит прямо на меня. – Но ты не видела, что происходило с ним, пока тебя не было. Это звучит странно, но всякий раз, когда он был с другими, в его запутавшейся голове была только ты.

В глубине души я рада, что не видела этого. Не хочу даже представлять, как Кэш был близок с другими.

– На самом деле, мне было невыносимо на это смотреть, – признается Кристиана. – Мне хотелось убить Кэша за то, что он делал. Как он обращался с собой и с другими. Как он разрушал себя каждый день, – она вздыхает. – Но Кэш изменился. И если бы ты появилась раньше, то поняла, что я имею в виду. Кэш Аматорио в «Дирфилде» и Кэш Аматорио сейчас – две разные личности.

Я чувствую комок в горле.

Кэш не изменился.

Он такой же невыносимый засранец. Невозможный эгоист. Подлый обманщик. Черт возьми, мы были женаты всего одну ночь, а на утро он умудрился все испортить!

– Не знаю, что произошло между вами в Лас‑Вегасе. Но я рада, что ты здесь, – Кристиана улыбается, а затем фыркает. – И если Кэш облажается, то скажи мне, и я убью его по‑настоящему. Потому что знаю, что он может все испортить в самый важный момент.

Кристина возвращается к трюмо и указывает на ведерко со льдом.

– Шампанское?

– Спасибо, но у меня от него раскалывается голова.

– Я тоже не буду, – Кристиана поправляет волосы, струящиеся по ее спине темными волнами. – Не хочу вечером лежать лицом в тарелке.

Несколько минут спустя мы спускаемся по лестнице. Музыканты играют песню «Young and Beautiful» Lana Del Rey, и звуки живой музыки доносятся с заднего двора. На первом этаже Кайли передает мне повязку с большим белым цветком, которую я надеваю вокруг запястья. Десмонд уже успел переодеться и встречает Кристиану. Наклонившись, он что‑то ей шепчет с игривой улыбкой, отчего Кристина шлепает ладонью по его груди.

– Десмонд, ну уж нет!

– Ты слишком жестока со мной, – Десмонд берет ее за руку и уводит из дома.

Я и Кайли отправляемся следом за ними. Жаркий воздух сменяется освежающим бризом со Средиземного моря. Гости весело и непринужденно болтают между собой. Часть из них направляются к шатру, чтобы занять свои места за столами, другая часть делают снимки в фотозоне. Несколько гонщиков окружают бар на открытом воздухе. Я осматриваюсь, но нигде не нахожу Фрэнка.

Где он?

Вдруг знакомое ощущение касается моей кожи. Повернув голову, я вижу Кэша. Он стоит рядом с бассейном, позади него сверкает водная гладь. В его руке телефон, который Кэш держит перед собой. Его взгляд пробегается между мной и экраном, и я могу предположить, что он делает фото или видео.

Подавив улыбку, я поворачиваюсь к нему спиной. Платье плотно обтягивает фигуру, и почему бы не продемонстрировать, как в нем смотрится моя задница? Вполне возможно, это слишком самонадеянно, но я чувствую себя так, будто вновь в старшей школе, и популярный мальчик обратил внимание на зубрилу, вроде меня.

Рядом со мной Кайли объясняет посадку гостей. Я оглядываюсь, чтобы посмотреть на Кэша. Он остается неподвижным, но его глаза горят, как свеча в темноте. Он не отводит от меня взгляд, когда проводит языком по нижней губе. Я буквально чувствую, как покалывает каждый дюйм кожи, и отворачиваюсь.

Румянец распространяется по моим щекам и шее. Мы оба ведем себя глупо.

– Мне нужно выпить, – говорю Кайли. – У меня пересохло во рту.

Кайли соглашается проводить меня к шатру, и мы уходим. В какой‑то момент я вновь оборачиваюсь. Кэш медленно убирает телефон в карман, прежде чем к нему подходит небольшая компания мужчин.

Это Маркос, Фрэнк и один из его телохранителей. Они о чем‑то разговаривают, но при таком расстоянии я не могу слышать их слов. Я могу только наблюдать, как выражение лица Кэша мрачнеет с каждой секундой, пока Фрэнк что‑то ему говорит. Он подает знак своему телохранителю, и тот отдает ему папку, в которой обычно Фрэнк хранит документы.

Горький привкус наполняет мой рот. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что за документы внутри папки.

Я опускаю взгляд и даже не замечаю, как оказываюсь рядом с шатром. В последний раз оглядываюсь, и происходящее застывает передо мной, как кадр, поставленный на замедленную съемку. Я вижу, как Фрэнк протягивает Кэшу бумаги, и он берет их.