Мир Аматорио. Разрушенный
Я слышу слова Ким так же отчетливо, как всплеск волн озера. Я помню, как она здорово рассердилась за мою попытку свести счеты с жизнью. И вот спустя время ей снова удалось спасти меня.
Я отправляюсь в сторону суши, подплываю к берегу и обессиленно падаю на песок. Переворачиваюсь на спину, тяжело дышу и смотрю на ночное небо. На нем те же звезды, что видели меня самым счастливым.
Но теперь они видят меня самым разрушенным.
Глава 3
Май. Мельбурн
Я выхожу из спальни, предварительно попрощавшись с Голди. Но мой пес уже не слышит меня и крепко спит, прикрыв лапой глаза.
Аккуратно закрыв за собой дверь, я иду по коридору. В одной руке болтаются мои босоножки, а в другой коробка с подаренным платьем. Спустившись, я выбираюсь в гостиную, а оттуда в холл и сквозь парадные стеклянные двери вижу машину, припаркованную на подъездной дорожке.
Я глубоко вздыхаю. Мой будущий год будет совершенно другим.
Больше никакой тайной жизни.
Надеваю босоножки и выбираюсь из дома. Меня обдувает приятный теплый ветер, несмотря на капризную и своеобразную весну в Мельбурне. В один день здесь можно застать сирокко[1], приносящий сухой жар и зной, а уже на другой день он сменится освежающим бризом.
– Кимберли, – доносится до меня низкий голос.
– Думаю, тебе стоит обращаться ко мне, как к Рене, – я улыбаюсь Киллиану.
Он стоит у черного Rolls‑Royce, прислонившись к задней двери. На нем белая рубашка с закатанными до локтей рукавами, обе руки находятся в карманах брюк. Я приближаюсь к нему, и его взгляд задерживается на коробке в моих руках.
– Что там? – спрашивает он и усмехается. – Пять миллионов долларов и новые документы?
Я закатываю глаза. Клянусь, Киллиан каждый раз вспоминает эту дурацкую шутку.
– Только не делай вид, что ты не знаешь, что там внутри, – отвечаю я. – Там твой подарок на мой день рождения.
– Погоди, – Киллиан сводит брови. – У тебя сегодня день рождения?
После этого он оборачивается и повышает голос:
– Черт возьми, Оук, – ругается Киллиан. – Я же просил тебя напомнить.
С переднего сиденья выбирается мужчина тридцати пяти лет на вид в строгом черном костюме. Это наш водитель и правая рука Киллиана – Оук.
Несколько секунд он озадаченно смотрит на Киллиана.
– Я думал, что завтра… – бормочет Оук.
– Когда‑нибудь я выстрелю в твою пустую голову или депортирую тебя обратно, – недовольно заявляет Киллиан. – В Мексику, или откуда ты родом? – небрежно спрашивает он.
Вместо ответа Оук отводит глаза, не выдерживая выжидательного взгляда Киллиана. В это мгновение заднее стекло машины опускается, и я вижу Фрэнка.
– Киллиан, Рене, – произносит он строгим тоном. – Садитесь в машину, иначе мы опоздаем на самолет.
Спустя мгновение рядом со мной появляется Оук. Он берет мою увесистую коробку и уходит вместе с ней к багажнику. Я пытаюсь забраться в машину, но мой путь загораживает Киллиан. Он не двигается и не меняет позы, полностью загораживая проход.
– Киллиан, мы опаздываем, – я напоминаю ему.
Я поднимаю голову и смотрю на него. Его лицо, как обычно, не выражает эмоций. Его кожа слегка загорелая, темные брови сведены над карими глазами. Угловатая челюсть и умеренно полные симметричные губы, сложенные в прямую линию.
Если бы меня попросили коротко охарактеризовать Киллиана, то я бы выбрала эти два наречия: суровая красота и затаившаяся опасность.
И каким‑то удивительным образом вышло, что нам обоим оказалось по пути.
– Ты правда думаешь, что я забыл про твой день рождения? – спрашивает Киллиан, и я замечаю промелькнувшее подозрение в его взгляде.
– Я так не думаю, – признаюсь я.
Мои слова искренние и честные. Я провела с Киллианом достаточно времени, чтобы сделать о нем несколько выводов.
И вот самый первый и главный: Киллиан способен без усилий распознать ложь.
– Закрой глаза, – вдруг требует он. – И отвернись от меня.
– Что?
– Ты слышала, что нужно сделать.
Вывод о Киллиане номер два: лучше не вступать с ним в конфронтацию.
[1] Сильный теплый ветер южного и южно‑восточного направления в передней части циклона. Воздух сирокко обычно влажный, но может быть сухой и с песчаной пылью.
