Мой друг – пилот, я с ним
– В смысле, что у меня были бы заготовлены пути к отступлению. Корявая рука судьбы! Один раз дал послабление! – Стэнли впрямую развернулся к Майку и выдал, наконец, эмоции, только с опозданием в десять дней. – Этот кадетский корпус постоянно довлел над нами, и я никогда не позволял себе переходить ту грань, где уже не мог остановиться. И вот, на выпускной вечеринке расслабился.
Стэнли вытер лоб, встал от нетерпения, но тут же плюхнулся обратно в кресло, а затем вновь повернулся к Майку с кривой улыбкой:
– Как они там написали, «первая межзвёздная битва на нашей земле»?
– Ага, и ещё «избили гостей» и тому подобное.
– Что сказать, отдохнули на славу, раз попали в выпуск новостей. Готовимся к выходу. Проверь системы ещё раз, через час будем у Астуриса.
Два пилота с новыми силами набросились на корабельный компьютер, так как думать о прошлом совершенно не хотелось.
На момент выхода Майк оставил для данных только два монитора, все остальные переключил на внешний обзор. Когда три года назад он в первый и единственный раз совершал межзвёздный прыжок, то, как и все курсанты оказался в просмотровом зале, но место тогда он нашёл только с краю, да и экран был не таким большим. Всё же охватившие его тогда чувства навсегда отпечатались в памяти. Запись прыжка в документальном или художественном фильме посмотреть может каждый, но сам переход сквозь пространство можно ощутить только на корабле.
Снова запищал зуммер, сигнализируя о переходе. Волна световой и звуковой сигнализации прокатилась по коридорам и каютам судна, предупреждая несуществующий экипаж. На экранах стремительно обнулялись показатели. Когда последняя группа цифр добежала до нуля, внешний мир стремительно изменился.
Из бледной пены чёрно‑фиолетового океана полились потоки света, будто миллионы тоненьких острых игл рванули к кораблю. Одновременно их захлестнуло необычайное ощущение невесомости, совершенно отличавшееся от понятия свободного падения. В тот момент, когда твой взгляд устремлён на несущийся к тебе космос, новички обычно хватаются за подлокотники кресел, так как на подсознательном уровне возникает чувство, что тебя неожиданно выкинули в бездну пространства без конца и края. Но длится это всего лишь мгновение. Привод выключается, корабль снижает скорость и его тут же выкидывает из подпространства. Ослепительный блеск сменился привычной чернотой, усеянной звёздными россыпями.
У Майка по монитору поползли конфигурации судна, у Стэнли с небольшой задержкой строчки координат, цифры в столбиках почти не отличались друг от друга, компьютер ориентировался среди звёзд, и окрестности оказались ему знакомы. Наконец, выпали две помеченные строчки с истинным положением. Первая указывала на местоположение ближайшей звезды, а вторая, единственная из всех, постоянно менялась, хотя координаты и курс были установлены точно, скорость никак не давалась счислению.
– Плакида?
– Да, а что не так?
– Додумались же назвать.
– Я бы не стал брать так круто, – заметил Стэнли. – Звучит вполне нормально: звезда Плакида, четвёртая планета Астурис. А что до названия, как называется наша звезда?
– Фаренер.
– И что это значит?
Майк пожал плечами. Откуда брались те или иные названия чаще всего оставалось только догадываться, а смеяться уж не стоило совсем. На экране от центра протянулась линия влево за край. Изменив обзор, Майк увидел, как линия уперлась в жёлтенькую точку, сиявшую чуть сильнее остальных звёзд. Вслед за первой линией от центра, но уже вправо пошла линия курса, на которой, наконец, оформилось число скорости: 20,3. Майк даже присвистнул от удивления.
– Две десятых от скорости света?
– Постараемся пройти систему как можно быстрее. Где‑то в десяти стардах. Но мы и не собирались заходить на Астурис. Так… раз.
Стэнли добавил данных. Через экран протянулась третья линия к новой контрольной точке и стала обрастать дополнительными кривыми. В итоге выделилась извилистая линия оптимального маневрирования на заход к прыжку.
– Подождём с часик, отойдём подальше от точки выхода, чтобы не оставить никаких шансов преследователям.
– Нам не придётся возвращаться? Скорость большая.
– Нет, пройдём где‑то три четверти старда, а нам целых двенадцать по прямой. Кстати, придётся нырять под плоскость эклиптики, кто знает, может, там пересечёмся с кем‑нибудь, надо будет осторожнее.
К моменту запуска двигателей кривая маршрута не сильно изменилась, лишь стала круче. Управление отдали в руки автопилота, что сулило им минимум затраченного топлива, а, следовательно, и меньше оставленных следов. Когда уходили под плоскость системы, то рядом не оказалось ни одной планеты, что свело нежелательные встречи на нет, эфир также молчал, только обрывки разных передач доносились от Плакиды. В итоге на прыжковую линию заходили с чистым сердцем и вновь с полным комплексом проверок. Наверно, ни один экипаж не следовал так строго процедурам полёта. Ещё мгновение, и Астурис остался за гранью реального пространства.
Новой промежуточной точкой их полёта стал Мирам. Большая красная звезда ярко сияла на небосводе всего сектора, но не сподобилась дать жизнь ни на одной из своих планет. Корабли шли к Мираму как на маяк, только чтобы обогнуть разрежённую, но неудобную туманность, растянувшуюся в этих созвездиях. Отсюда космос прекрасно просматривался в обе стороны: и район Фаренера, и центральные созвездия Лиги. А ещё над головами висело громадное призрачное одеяло, подсвеченное светом разноцветных звёзд. В этот раз они проскочили систему, не задерживаясь.
Три дня спустя «Птичка» вынырнула на краю системы Хонор, яркой бело‑голубой звезды, форпосте Лиги перед Мирфакской гривой. Среди многочисленных красных карликов, только пять звёзд других цветов обладали населением. Хонор имел одну полупригодную для жизни планету и, в силу близкого соседства с приятной жёлтой густонаселённой звездой, был всегда слаборазвит. А точнее говоря, там оседали только те, кто не хотел лезть в котёл цивилизованной жизни. Хонор (планета называлась также как и звезда) прекрасно подходил Майку и Стэнли для первой разведки. Со времени похищения корабля прошло больше недели, и новость уже должна была прокатиться по выпускам новостей, если это интересовало местных. Тем более, что дальнейших планов у путешественников не было.