Мой друг – пилот, я с ним

– Прошу прощения, господин штурман, – Андрей выдохнул клуб дыма и, развернув сигарету, предложил, – примите для упокоения.

– Нет, господин штурман, я, пожалуй, воздержусь для более приятного времяпрепровождения.

– Э, Стэнли, не загораживай свет, посмотри, как я с ними расправлюсь! – Дэн облизнулся и, по очереди вбив карты в маленький столик, закончил партию, чем вызвал неудовлетворительный гул всего купе. На это Дэн молча воздел руки к небу в победном жесте и, прибавив громкости на проигрывателе, откинулся на спинку сиденья, – можно отдыхать. Дай сюда, – сигарета перешла от Рона к победителю.

Музыка давила на полвагона, и только царивший ор делал её не слышной в пяти метрах от динамика.

– Ну‑ка, посторонись, – из‑за спины Рона появился парень на пару лет постарше окружающей толпы. Серо‑чёрный пиджак странного короткого покроя выдавал в нём фриштийца. Порыскав глазами в затуманенном купе и, увидев бычок в руке Дэна, прямо‑таки загорелся. – Слушай, не откажи в любезности, дай покурить, – проговорил он совершенно без акцента. Сзади появилась ещё пара поклонников фриштийской моды, эти переговаривались на лузитанском.

– Извини, старик, – Дэн раздавил в пепельнице совсем мелкий окурок и кивнул Рону.

– Товарищи курсанты, не откажите бывшему выпускнику!

– Во‑первых, не курсанты, – заметил Стэнли, поглядывая снизу вверх на незнакомца.

– Конечно! Господа инженеры, штурмана… так?

Рон развернулся:

– Штурмана. – Андрей протянул фриштийцам пачку, но сигарету взял только первый.

– Порадуй историей какой‑нибудь, что ли? А то ты не слишком на фриштийца смахиваешь.

– Не прочь! Позволь?

Майк подвинулся, вжав Дэна в стенку, фриштиец уселся напротив Стэнли, вначале закурил и, только выпустив колечко к потолку, протянул руку ко всем и представился:

– Петер. А это мои други: Жоао и Кишан. Наша «Звезда Белема» как раз встала на разгрузку. – Петер чуть ли не причмокивал от удовольствия. – Боже, полгода не курил, у них нет даже такого товара как табак.

– И как же ты обходился?

– Как? Бросил! Да вот слышу знакомый запах из окна, думаю, в чём дело? Пошли с товарищами проверить.

– И далеко вы расположились?

– В двух вагонах отсюда.

– Вот даёшь! Ты ж ходячий образец безусловной вредности этой привычки, – намекнул Майк Дэну и Рону, – видать, только в портах отдыхаешь на всю катушку?

– Угу. Знаешь сложно даже не от этого. На Фриштитисе нет ни одной дискотеки или магазина, где бы как в Кальвине продавали дурман. Иногда такая тоска по светлым курсантским дням берёт.

– А как тебя угораздило оказаться на иностранном корабле? – Стэнли больше занимал вопрос трудоустройства Петера. – Ведь там системы совсем другие. Да и вроде экипажи должны быть национальными?

На лице у Петера появилась ухмылка:

– Всё это бред собачий. А точнее чистая политика. То чем вас там, в академии, пичкают о развитости и отличиях разных систем является полной галиматьёй. Я это понял уже в третьем порту. Послушать их, так у нас одни из самых лучших кораблей, что образование супер, а цивилизация на уровне небес. Если бы Звёздная Лига не надавила бы на них, мы бы точно ни в одном порту, кроме собственных, не выходили.

– Хочешь сказать, что нам врут? – недоверчиво спросил Никола, по‑прежнему мешая колоду.

– Да нет. Корабли у нас нормальные, даже фриштийцы это признают, и учат хорошо, и планета тихая, спокойная по сравнению со многими. Но всегда есть какие‑то но. – Петер сморщился на последних словах. – К примеру, почему мы летаем только на кораблях собственного производства, и в то же время не продаём их заграницу? – На вопрос никто не ответил, и Петер продолжил. – Да потому, что в наши безумные нормы безопасности вписываются только наши корабли, а полётные характеристики явно отстают. Прямо скажу, не всякий фимидианский патрульный корабль угонится за фриштийским грузовиком. К тому же наши компании постоянно боятся упустить какую‑нибудь технологию за рубеж. Купить корабль у нас сложнее, чем где‑либо, одна волокита с чиновниками чего стоит. А учат чисто под наши корабли. Но если ты хороший инженер, или штурман, то перестроиться на другой движок не проблема. Я три месяца сидел в порту и серьёзно думал о переобучении на терминал, прежде чем взяли третьим помощником младшего инженера. Но это всё я ещё год назад на практике проходил. Наши компании в основном и живут на курсантах: платить почти не надо, подготовка хорошая, да и правительство обязывает принимать на стажировку.

Петер вновь задумчиво затянулся и в дыму, видно, разглядел тёмное прошлое.

– А дальше что?

Улыбка вернулась на лицо экс‑курсанта:

– Эти лопухи даже не заключили со мной контракт, рассчитывая, что я никуда не денусь. Сколько они собирались меня держать на минимальной оплате, один Бог знает. А тут я познакомился в баре на Санкт‑Викторе с Жоао. – Жоао давно находящийся в состоянии индивидуальной беседы с Кишаном в купе напротив обернулся, на что Петер поднял руку в знаке: всё нормально. – У них, оказывается, месяц как недобор состава, а экипаж серьёзно измотан длинными вахтами. Я подумал денёк, и решил, что хуже не будет. На следующий день заявился с пожитками к старпому и сказал, что наши пути расходятся.

– В самом деле? – хохотнул Дэн.

Петер хитро прищурился.

– Он попытался возразить, что де никто меня не отпустит. Но я отправил его в аут, объяснив, что меня никто и не держит, а главное и не может задержать, тем более что документы на руках, и вообще он может быть свободен. С тех пор я их не видел, имел только один разговор с капитаном по портовой линии. Вот так я оказался на «Звезде Белема». Меня назначили что‑то типа третьего инженера. – Петер ещё помолчал, потом поплевал за левое плечо, – если всё пойдёт по плану, то через год буду первым, а там уже и до старшего не далеко. Так что я упакован, а вот у вас будут гонки за удачей.

Лесистые холмы за окном кончились, и, только показались домики в окружении садов, как поезд нырнул в туннель метролинии. Темнота стен изредка нарушалась белым силуэтом намалёванных километровых чисел. Свет в купе стал ярче за счёт тёмных окон и рассосавшегося дыма. Музыка по‑прежнему прессовала полвагона, за стенкой послышался компанейский смех.

– Ничего, – глаза у Дэна прояснились, – удача нам всегда светит, всё будет хорошо, а сегодня – отлично.

– Айда с нами, – предложил Стэнли, – «Ночной сорот» сегодня наш.

– Ты знаешь, – после секундного размышления выдал Петер, – у меня сегодня по плану как раз посещение подобного высокоинтеллектуального заведения.

В окнах стали мелькать огни, предвещавшие подземную станцию.