Мой друг – пилот, я с ним

Звезда была в пяти тысячах стардов, то есть полутора триллионах километров. Главный минус заключался в том, что их сносило к ней, что вызывало ещё большие вибрации в корпусе, а плюс, что они прошли терминатор и уже удалялись. Вполне возможно через полчаса вырвутся из силков.

Звезда была прекрасна, но это исключительно заслуга компьютера, раскрасившего возмущения гравитации во все цвета радуги. Отсюда, она казалась мифической Сциллой, засасывающей в сети странников, а если хоть один всполох её лап коснётся тебя, то мгновенно скомкает в колобок и вышвырнет в реальность в качестве метеорита. Такая перспектива совсем не улыбалась ни Стэнли, ни Майку, а главное это было глупо: уйти от разбойников и ошибиться в навигации.

Вал прокатился над ними достаточно далеко, чтобы по кораблю прошла только лёгкая рябь. Проблема Вселенной заключалась в том, что если бы звёзды спокойно сияли на небосводе, да служили светочами планет, то корабли могли бы прыгать на сотни парсек за раз. Но не в этом мире, где всё держалось на бушующих ядерных кострах, обдувающими мощными ветрами частиц и радиации окрестности. А в гиперпространстве весь мир состоял из гравитационных силовых линий, протянутых от одной звезды к другой. Единственным ориентиром являлась масса, но и единственной силой тоже. Только она изгибала подпространство так, что возникающие складки от неустойчивости звёзд превращали космос в кипящие котлы необузданной энергии.

«Красная звезда, красная…», – иногда проскакивала мысль у Стэнли. Он ведь тоже отчасти виноват, взглянул на расчёты Майка и согласился. От такой маленькой массы их должно было только обдуть бризом.

– Боже мой, – прошептал Майк.

Стэнли очнулся от тупого созерцания экрана с тихой гладью пространства и далёким бушующим горизонтом.

– На заднем! Мы же минули звезду!

Переключив монитор, Стэнли понял очередную ошибку: волна догоняла их, осталось несколько секунд и…

 

Некоторые вещи лучше не вспоминать, а иногда память и сама понимает, и тогда наступает забвение.

Когда Стэнли пришёл в себя, то первым чувством стало блаженство. Не хотелось ничего, ни шевелить руками и ногами, не думать о будущих планах, а главное открывать глаза. Лёгкое дыхание океана, неслышное шипение, будто вернулся в прошлое, лет на десять назад, в вечный праздник курортов Сользенского моря. Останься там, он бы пополнил ряды рыбаков или прислуги фешенебельных отелей, но он вернулся в интернат, чтобы, в конце концов, достичь заветной мечты. И быть как никогда свободным.

Мысли понемногу ворочались в нём, а шипение накатывающих волн обернулось негромким жужжанием. Попытка открыть глаза и его чуть не вывернуло наизнанку. Не стошнило только потому, что не было сил, всё тело, каждая клеточка деформировалась, хотелось одного: снова уйти в забвение.

 

Позже оказалось, что звук шёл от зуммера, свидетельствовавшего об окончании прыжка. Но сутки прошли исключительно в поиске своего тела, в попытке сделать хоть что‑то и не потерять сознание от боли. Тем удивителен оказался факт, что ни они, ни корабль вроде как совсем не пострадали. Кости, все органы вроде на месте, скелет корабля без единой трещинки, но, как и пилоты, судно испытывало шок. Приборы не хотели работать с первого раза, двигатель долго чихал, позади них иногда выходил шлейф несгоревшего топлива, даже койки в каютах, кресла пилотов, поручни – казалось, всё разболталось, потеряло устойчивость. Как будто обрушившаяся волна принесла с собой только вибрацию, но какую!

– Похоже, так всё и было. – Резюмировал Стэнли, находясь в хорошем настроении, ведь они вышли живыми из передряги, и даже отсутствовали серьёзные разрушения. Но спустя день настроение вновь испортилось.

– Майк!!!

Майк между перебиранием отдельных доступных частей двигателя отлёживался в каюте, его по‑прежнему слегка лихорадило. Хотя крик он услышал отчётливо, это отнюдь был не интерком.

– Майк! – снова раздалось у самой двери в каюту.

В кубрик влетел Стэнли и чуть ли не швырнул в него стопку бумажных листов.

– Что это такое?!

В бумагах явно содержались его серьёзные ошибки, тем не менее, он их поднял и принялся вглядываться. Стэнли не выдержал, выхватил бумажки, и сунул одну ему под нос.

– Здесь! Вот эту строчку.

А там чёрным по белому написано: серийный номер по ангулемскому каталогу, класс М5, характеристики, ближайший сосед: тот же список, масса в десять раз меньше, класс А1, расстояние четверть парсека.

– Что? – Майку совсем не хотелось играть в вопросы.

– Расстояние, какое?

– Четверть парсека.

– Какие парсеки! Ты аббревиатуру видишь? Старды! Восемьдесят миллионов километров! Это двойная звезда, двойная, – Стэнли перешёл на шёпот, – ты понимаешь, что это значит?

– Шторм следовало ожидать?

– Это означает, что нам безумно повезло, раз мы выбрались живыми из этого пекла. – Стэнли еле сдерживался и от этого говорил сквозь плотно сжатые зубы. – Как ты мог проложить курс рядом с этим котлом, от него же за парсек надо держаться!

– В справочнике нет упоминаний, что она двойная, – устало сказал Майк.

– Ты какой справочник смотрел? Классификатор звёзд? Там же данные только по звезде. А справочник систем для чего нужен? Или мне тебя учить перечню наиболее используемой литературы при прокладке курса?

– Да смотрел я в системный справочник… – рявкнул Майк, но тут же замолчал.

– И что? Что?

– Смотрел насчёт конечной точки.

– О, боже!… Майк! – Стэнли даже сжал зубы, чтобы не наговорить лишнего. – Как можно так лопухнуться? Ты же мог нас угробить!

– Стэнли, если ты не заметил, я страдаю больше твоего. Я виноват, но хватит на этом…

– Хватит на этом! Как можно тебе доверить управление кораблём? Где мы в следующий раз проснёмся? В чёрной дыре?

– Не более чем тебе… – прошептал Майк.

– Что, что ты сказал? Не более чем мне, что ты имеешь в виду?

– Что я имею в виду? – Майк даже привстал, его уже начали доставать вопли Стэнли. – То, что если бы не дурацкая остановка на Хоноре, мы бы не носились полмесяца по закоулкам Галактики, то и дело сматываясь от пиратов, рискуя жизнью! И если, я один раз подставил нас под удар, то ты, по крайней мере, дважды!

– Я? Я! – Стэнли чуть не задохнулся от горечи. – А что, по‑твоему, мы должны были делать?!