Мы Бреннаны
Следуя за отцом по дороже, Санди обратила внимание: розовые кусты перед домом подстрижены, все так же хорошо ухожены, а зеленые побеги пробуждаются от зимней спячки. Эти густо‑алые розы обожала ее мать. После ее смерти Шейн ухаживал за розами, и он явно принимал заботу о цветах всерьез. Дом выглядел вполне прилично. Местами, впрочем, шелушилась краска, там и сям расползались мрачные пятна, чего никак не могло случиться под бдительным оком Мавры Бреннан.
Санди поднялась на крыльцо, переступила через порог и окунулась в знакомую смесь запахов старого дерева, черного чая и сушки для белья. И еще слабый запах маминых розовых духов. Первое, что бросилось ей в глаза – большая многоцветная надпись: «Добро пожаловать домой, Санди». Не иначе Молли потрудилась. Надпись тянулась от гостиной до столовой. Старый диван и кресла с узорчатой обивкой хорошо сохранились – наверняка их прикрывали жуткими пластиковыми накидками, во всяком случае пока мама была жива. Но старый обеденный стол и стулья из вишневого дерева сильно потерлись. Встроенный закуток с полками в гостиной, служивший маме святилищем, куда она ставила фотографии Денни, не очень‑то изменился. Там по‑прежнему стояли его награды и футбольные призы, командные фотографии, заламинированные газетные вырезки. Впрочем, сюда добавились и вещицы Молли.
Под приветственной надписью стояли тетя, племянница, которую Санди не знала, и брат Джеки. При виде их Санди почувствовала, как ее разбитое лицо, морщась и вытягиваясь, силится изобразить улыбку. А у всей родни улыбки тут же застыли.
– А ну‑ка все, – провозгласил отец, подзывая их взмахом руки, – не стесняйтесь.
Клэр в белой блузке, длинной темной юбке и простых туфлях‑лодочках первой пришла в себя и выступила вперед. Ни дать ни взять монашка, не хватало только одеяния.
– Здравствуй, милочка. – Она положила руки Санди на плечи, внимательно разглядывая повреждения у нее на лице. – Бог мой, девочка!
– Все не так плохо, как кажется.
В дверь вошел Денни с чемоданами, и Молли подбежала к нему, обхватив за ноги.
– Папочка!
– Приветик, Моллс. – Денни подхватил ее, словно невесомую, и заключил в объятия. У Санди от вида брата и племянницы выступили слезы, а лицо Денни тут же смягчилось.
– Ты сказала тете Санди здравствуй? – спросил Денни, держа дочь на руках.
Санди подошла и ткнула Молли в животик:
– Я понимаю, что выгляжу страшилищем, но ты к этому привыкнешь.
Девочка наморщилась, разглядывая лицо и руку Санди. Пронзительный взгляд она унаследовала от Денни, зато от Терезы она получила копну густых волос и оливковый оттенок кожи.
– Это у тебя из‑за автомобильной аварии? – спросила Молли.
– Да, так и есть.
– Тетушка Клэр сказала, ты была «под мухой».
Все повернулись в сторону Клэр, и та протестующе замахала руками:
– Ничего такого я не говорила. – Однако ее лицо запылало. Только Клэр могла так сказать о пьянице.
– Нет, говорила! – возразила Молли. – Мы когда в магазине были…
– Кто готов пить чай? – спросила Клэр и, развернувшись, пошла на кухню.
Санди повернулась к Джеки, своему брату ирландского происхождения, который был всего на четырнадцать месяцев младше ее. Он был худее и сантиметров на десять ниже Денни, поджарый да утонченный. Волосы у него достаточно отросли, чтобы он мог собрать их в пучок (вот уж над чем отец с Денни, наверное, смеялись от души), но лицо было чисто выбрито. Джеки стоял под надписью, сунув руки в карманы, и не сводил с Санди глаз.
– Какого дьявола, Джеки, – буркнул Денни. – Не так все плохо. А ты пялишься, будто перед тобой привидение.
В каком‑то смысле, может, так оно и есть. Истерзанный вид Санди наверняка всколыхнул в сознании Джеки давнее мрачное воспоминание, которое они оба старались забыть. Санди шагнула к брату и тут же забеспокоилась: у него в глазах стояли слезы.
– Все в порядке. Со мной все хорошо, правда. – Санди обняла его здоровой рукой.
Джеки ответил на объятие.
– Привет, Санди, – произнес он ей в плечо и еще целую минуту не отпускал ее от себя.
* * *
– Поверить не могу, что ты не сказала мне про аварию, – отчитывала ее Грааль. – И не предупредила меня, что возвращаешься. – Она выгнула бровь. Они были двоюродными сестрами и выросли вместе.
– Прости. Все случилось так быстро. Ты же знаешь Денни. Если он что‑то задумал, то сделает обязательно.
Грааль лишь кивнула. Она всегда утверждала: это одна из причин, почему по нему сохнут женщины.
Попозже вечером кузины разбирали вещи Санди наверху в ее старой спальне. Клэр сделала в комнате легкий косметический ремонт, но та выглядела такой же, как и в день отъезда Санди. Ее кровать все так же была укрыта белым плюшевым покрывалом с нежными фиалками. Полученная еще в десятом классе писательская награда все так же висела над старым столом с выдвижной столешницей, а высокие встроенные полки были заставлены ее книгами. На комоде стоял замысловатый трехэтажный викторианский кукольный домик, который отец сделал к ее пятилетию, а возле шкафа все так же стоял ящик с одеждой для школьных пробежек по пересеченной местности. Ничего не изменилось. Комната словно бы знала, что однажды хозяйка вернется, и преданно ее ждала.
– Извини, я не успела прийти к твоему приезду, – проговорила Грааль, развешивая в шкафу блузки и рубашки. – У меня смена до шести.
Грааль была в форменной одежде и туфлях на низкой толстой резиновой подошве. Темные волосы были собраны в низкий пучок на затылке.
– Тебя назначили на должность дознавателя? Поздравляю, – сказала Санди. – Работа тебе нравится?
– Вполне. Большинство ребят относятся ко мне по‑честному, за исключением одного‑двух козлов, которые видят угрозу в женщине среди сослуживцев.
Санди плюхнулась на кровать и положила правую руку под загипсованную левую. Под гипсом у нее чесалась кожа, и от него тянуло все левое плечо.
Грааль легла на кровать рядом с Санди. Пока они росли, Санди во всем боготворила двоюродную сестру: та была шестью годами старше, куда храбрее и разумнее нее. Когда у Санди в восьмом классе начались первые месячные, вся перепуганная и в слезах, она прибежала именно к Грааль, потому что мать вручила ей какую‑то церковную книжицу о нечистых помыслах, которые могли бы ее одолевать. И именно Грааль помогла ей разобраться с предохранением от беременности, когда их с Кейлом отношения стали серьезнее, чем раньше.
– Что там, черт возьми, с тобой случилось, Сан? – спросила Грааль, уставившись в потолок. – Я к тому, что ты убежала из дома за какой‑то обалденной работой. Никогда не приезжала, потому что была «очень занята». Мы все воображали, что у тебя отличная жизнь, куча денег и полно мужиков.
