На адреналине

– Черт, – выругавшись, друг сует телефон в карман. – Дрейк звонил. Помнишь, я говорил, что у него сегодня тусовка?

Рейч вчера тоже все уши прожужжала об этой вечеринке, упрашивая поехать вместе. Нет, спасибо. Ее я не рассматриваю в качестве подружки, о которой помышлял несколько минут назад. Слишком нудная, высокомерная, глупая и заносчивая.

С неохотой киваю, заранее прощаясь со спорт‑баром, запланированным на вечер.

– Адри тоже там.

– Вообще не удивлен, – бросаю с усмешкой и намыливаю руки еще тщательнее, желая смыть мгновенное напряжение, так и норовящее собрать ладони в кулаки.

– Дрейку шепнули, что Шилдс планирует накачать ее колесами. Поспорил с кем‑то из парней, что сегодня ее распакует. Ты едешь?

Поднимаю лицо к зеркалу, делая глубокий вдох. Какого черта Адриана постоянно наживает на свою пятую точку проблемы? Она – гребаный магнит для дегенератов?

– У меня есть выбор? – отвечаю, чуть помедлив. – Мы на моей тачке сюда приехали.

Покончив с переодеванием за пару минут, с пульта опускаю металлические ворота и прыгаю за руль. Сидящий внутри Доминик безрезультатно набирает номер Адрианы.

– Черт, почему она игнорирует? – взлохматив волосы на затылке, Ник сдается и убирает телефон в карман.

– Может, не хочет разговаривать? Или рот занят.

– Очень смешно, Килл. Адри тебе настолько безразлична?

– Она взрослая девочка и может постоять за себя.

– Да, но ты забыл небольшую деталь. – Ник вытягивает передо мной руку, сблизив указательный и большой палец. – Таблетки.

Решаю больше не поддерживать бессмысленную болтовню, так как в данный момент это ничем не поможет. Но, черт возьми… Как же выводит эта гиперопека Доминика. Не замечал, чтобы с Николь он вел себя так же, и вывод здесь напрашивается один: я не ошибался насчет его небратской заботы по отношению к Адриане. От этой мысли по артериям за считаные секунды растекается ледяной токсин, вызывающий за грудиной острые спазмы, похожие на приступ тошноты.

Какого дьявола мой организм так протестует при мысли о них двоих? Что с того, что они замутят? Какая мне, на хрен, разница? Может, наоборот, это к лучшему? Увидев их вместе, я присыплю горстью земли то, что начало проклевываться и не дам этому нечто сломать меня. А потом все пройдет само собой. Ночи снова станут прежними и не будут сопровождаться воспоминаниями, например, о том, как Адриана пересекает университетскую парковку без трусов под юбкой. Откуда взялось это нездоровое влечение? Все же было под контролем…

Субботние вечера большинство жителей проводят не в дороге, что оказалось на руку. До виллы Морганов на Массачусетс‑Роуд предстояло пересечь почти весь город, но с моей малышкой мы добираемся до места за полчаса. Ник ожидаемо вылетает из тачки, не дожидаясь меня. Я же толком не знаю, как себя вести. Так, как подсказывает нутро или разум?

Если поддаться первому, со стороны наше с Домом поведение могут истолковать неправильно. Так и вижу, как по чатам расползается новость об инцесте, тройничках и прочей чуши, которую так любят перемалывать анонимные «друзья». Если уступить второму, то я должен предоставить другу возможность стать тем, кем он хочет быть: героем в глазах Адрианы.

Переборов то гадкое, чем я сейчас забит под завязку, неспешной походкой направляюсь за Домиником, скрывшимся из вида. У входа меня встречают две призывно улыбающиеся девицы. Кажется, я их встречал в универе, но за опьяневшими и размалеванными лицами трудно сказать наверняка.

– Приветик, Киллан, держи. – Одна из них передает мне красную карточку.

Как символично, черт подери.

Не утруждая себя ответной вежливостью, переворачиваю ее и читаю текст: «Открой о себе грязную правду или засоси Бриджит Дональдсон на ее лекции при всех». Дрейк Морган – самый недалекий организатор вечеринок. В задании речь о яркой неформалке с нашего корпуса GU. Интересно, а если бы оно досталось девчонке?

Поднимаю лицо к хихикающим девушкам, комкая бесячую картонку.

– Что за хрень?

– Входной билет на вечеринку. – Подмигивает та, что нацепила платье в виде балетной пачки. Ладно куртку накинула, дура.

Сжимаю губы, чтобы не нагрубить, и просачиваюсь мимо них в сторону музыки, девчачьих визгов и мужского гогота. Пусть Дрейк засунет эту карточку себе в задницу. Теряюсь в догадках, какие «фанты» достались остальным. В частности, Адриане.

Дойдя до зоны барбекю за домом, понимаю, что на ее поиски уйдет немало времени. От бассейна с теплой водой валит густой пар, застилающий собой все видимое пространство. В нем плещутся и парни, и девчонки, исполняя акробатические трюки с подбрасываниями и ныряниями бомбочками. Басы из колонок, вынесенных на газон, долбят по барабанным перепонкам, смешивая все звуки. Поганое чувство – плохо видеть и слышать. Оно лишает контроля над ситуацией. Но благодаря этой дымке в воздухе я остаюсь незамеченным для многих присутствующих, разбившихся на группы. Кто‑то заливает глотку, кто‑то оживленно разговаривает, бурно размахивая руками, а кто‑то танцует. На их лица не смотрю, так как знаю, что среди них нет той, кого ищу. Она никогда не окружает себя толпой. Никогда.

Обогнув бассейн, я врастаю в землю от увиденной сцены. Недалеко от воды обустроен большой очаг с большими горящими поленьями, откуда с треском поднимаются языки оранжевого пламени. Навскидку вокруг этого импровизированного кострища собралось несколько дюжин человек, но ни один из них не пытается остановить происходящее, а некоторые и телефоны перевели в режим видеосъемки, чтобы успеть заснять сенсацию. Каждый… Каждый скандирует: «Давай! Давай!», требуя фееричного зрелища.

Неподвижный силуэт Адрианы по ту сторону костра выглядит особенно хрупким и беззащитным. В ее застывших глазах отражается ядовитый огонь, и только я знаю, что в данную минуту она умирает снова и снова.

Мои окаменевшие ноги идут к ней, отяжелевшие руки расталкивают того, кто мешает оказаться ближе. Гул разноголосья оглушает, оставляя в голове единственную звенящую мысль: «Не делай этого!» Адри вот‑вот совершит огромную ошибку, последствия которой придется расхлебывать всей нашей семье. Произойдет откат. Уверен в этом.

Но я не успеваю добраться до нее. В последний момент Адриана снимает через голову короткое черное платье, оставаясь в нижнем белье. Толпа оживляется еще больше, подбадривая ее свистами и одобрительными возгласами. Перехожу на бег, но вовремя замечаю Доминика, стремительно надвигающегося на нее сзади. Адри не избавляется от остатков одежды только потому, что мой друг одним движением накидывает на нее куртку и сгребает в охапку, оттаскивая от костра.

– Эй, дай досмотреть! – возмущается не кто иной, как Майлз Шилдс, выплескивая пиво из бутылки из‑за неуклюжего взмаха рукой. – Это против правил! Она должна выполнить задание!

– В машину ее! – ору Доминику и направляюсь к сенаторскому кретину.

Давно мечтал это сделать, а тут и повод весомый.