На адреналине

– Чего тебе? – последний вопрос Майлза за секунду до того, как его смазливая протеиновая рожа знакомится с моим зудящим кулаком.

Он валится на спину, несмотря на массивную комплекцию.

– Кончай с бухлом, Шилдс, иначе член будет таким же вялым, как твои ноги! – выплевываю под всеобщее ржание и, встряхнув саднящий кулак, ухожу обратно к своему Corvette.

Вечеринка окончена, Адриана.

 

Глава 9 Оттепель

 

Киллан

Машина стоит в неосвещаемой зоне, поэтому сложно определить, что творится с Адрианой, сидящей внутри. Доминик преградил собой весь обзор, наполовину скрывшись в темноте салона. Слышно только его успокаивающее бормотание.

– Похоже, спорт‑бар отменяется, – констатирую я очевидный факт, подойдя ближе. – Не рискну оставлять ее дома одну.

Аккуратно закрывая дверь, друг иронизирует с легкой ухмылкой на лице:

– Не поубиваете друг друга?

– Только если в целях самообороны, – усмехаюсь в ответ, хотя ситуация далека от веселой.

Трудно представить, какая ночка ждет впереди. Надеюсь, Адри без сопротивления ляжет спать, а утром проснется как ни в чем не бывало, и родители к своему возвращению не обнаружат никаких улик. В противном случае отец быстро прикроет лавочку с тусовками, пройдясь катком по всем нашим однокурсникам, а мы прослывем крысами. Мне по большому счету все равно, а что сделают с ней? Эти стервятники так и ждут, когда кто‑то из нас совершит промах.

Шилдсу не хватит мужества сознаться высокопоставленному папаше в причине разбитого носа. К тому же он получил по заслугам при многочисленных свидетелях, и пусть только рискнет сунуться ко мне или семье с угрозами. Этого я не потерплю.

– На чем доберешься? Вернуться за тобой?

Засунув руки в карманы джинсов, Доминик задумчиво поглядывает на особняк, откуда снова начали извергаться басы громкой музыки.

– Заночую у Дрейка. Нужно забрать вещи Адрианы, заодно выясню, что здесь произошло, и подчищу следы.

– Тогда до связи?

Напоследок мы бьемся кулаками, после чего я сажусь за руль и сразу оцениваю состояние своей безрассудной пассажирки. Адриана забралась на сиденье с ногами, укутавшись в куртку Ника. Стеклянный нечитаемый взгляд направлен в неопределенность. Отрешенный вид – то, чего я как раз и опасался. Завожу двигатель, включаю печку на максимум и в очередной раз всматриваюсь в девушку, уповая на то, что она в шоке от собственной выходки и не более.

– Какое у тебя было задание? – спрашиваю, выжимая педаль газа.

Тишина вместо ответа вполне ожидаема, поэтому продолжаю говорить, чтобы расшевелить ее.

– Адриана, которую я знаю, послала бы всех к черту. Почему ты пошла на это?

Chevrolet ревет, рассекая по Вашингтону, а она все молчит, не шелохнувшись. На перекрестке изучаю маскоподобный профиль девушки. Лишь отдельные пряди волос раздувает в стороны от потоков теплого воздуха, напоминая о том, что рядом сидит живое создание.

– Посмотри на меня, – предпринимаю очередную попытку достучаться до ее ошалевшего рассудка, осознавая, чем это может грозить: Адри может раскусить меня и догадаться, что я всегда знал о ней больше, чем кто‑либо.

На удивление она меняет положение, усаживаясь вполоборота, и, когда наши взгляды пересекаются, во мне что‑то надламывается. Всеми внутренностями чувствую эту разительную перемену, подводящую к выкидыванию белого флага без боя. В синих глазах отражается то, чего я не видел ни разу с ее стороны: мольба, крик о помощи, желание спрятаться за чьей‑то спиной. За моей?

– Я очень плохой человек, Киллан, – из‑за длительного молчания речь Адрианы получается сиплой и приглушенной, но я все равно четко различаю в этих словах несвойственную ей тоску.

– А существуют идеальные? – не могу не ухмыльнуться. – Я – точно не тот, кому стоит исповедоваться.

– Я и не говорю, что ты хороший. Доминик – да, а ты – нет.

Не планировал растормошить Адри, пожертвовав своим достоинством, но в эту минуту рад и этому. Все‑таки она в адеквате. Все по‑прежнему.

– Но знаешь что? – продолжает она, не дождавшись от меня никакой реакции. – Я в тебе это очень люблю. – Незначительное копошение справа, и на мое бедро ложится женская ладонь. Что за черт?

На мгновение даже руль дрогнул в руках, вынуждая ощутимо напрячься. Прочищаю внезапно пересохшее горло, стараясь забыть о ее руке на моем теле и вспомнить о дороге.

– Что ты делаешь, Адриана?

– Я… мне… Мне жарко.

Будто вовремя опомнившись, она отстраняется и стряхивает с плеч куртку, оставаясь в нижнем белье. Левую ногу опускает на пол, а правую отклоняет к двери, раскрывая бедра шире.

Мне, блять, тоже теперь жарко. Как в котле у Сатаны. Какого хрена она исполняет? Наспех запечатав внутрь свою ошарашенность, ускоряюсь. Побыстрее бы очутиться дома и засунуть эту сумасшедшую в ее спальню.

Услышав щелчок бардачка, с подозрением кошусь вправо. Адриана преспокойно копошится в нем в поисках чего‑то важного, судя по интенсивности движений. Занимаю наблюдательную позицию, чтобы понять, как вести себя дальше: как обычно, приструнить ее, или дать возможность делать в моей машине все, что заблагорассудится, лишь бы убедиться, что я был неправ, и с ней все в порядке. Хотя если учесть несильно обнадеживающее начало, я занимаюсь самообманом.

Отыскав шариковую ручку, Адри втыкает ее в волосы, предварительно скрученные на затылке в спутанный комок, и с облегченным выдохом откидывается на спинку сиденья. Я незаметно выдыхаю вместе с ней, но ненадолго, потому что она испускает еле слышный стон и, коснувшись тыльной стороной ладони лба, опускает ее между ног, ни капли не смущаясь моего присутствия.

Меня осеняет: нелогичные, безбашенные поступки, непристойное поведение, беспрестанное ерзанье, жар… Шилдс успел ей что‑то подсыпать.

Съезжаю в ближайший придорожный карман и, заглушив Chevrolet, поворачиваюсь к девушке, делая вид, что совсем не замечаю, во что она одета и где сейчас ее ладонь.

– Что ты пила?

– Ч‑что? – переспрашивает она, открывая глаза.

– На меня посмотри, – злюсь я то ли на нее, то ли на себя, то ли на гребаного Майлза.