На адреналине

– Доминик! Пожалуйста… – встревоженный голос девушки с рваными всхлипами заставляет выпрямиться. – Помоги мне!

– Ты в порядке? Что случилось? – в уме стремительно проносятся мысли одна другой красочнее: начиная c той, где она прячется от насильника и завершая той, где ее уже изнасиловали.

– Да‑да, я да, – сбивается она. – Я в Брукмонте недалеко от заправки. Тут… тут… Ник, тут раненый олененок.

– Пришли координаты, сейчас буду.

Подгружаю карту из присланной ссылки, и моему удивлению нет предела. Что она забыла в лесной зоне, твою мать?

***

До Адрианы я добираюсь около часа. По вине ливня повсюду пробки, и мне пришлось ехать в объезд, сделав приличный крюк. Из‑за отключенных аварийных сигналов замечаю серебристую машину на обочине, только почти поравнявшись с ней. Сумасшедшая. Как ей в зад никто не въехал? Встаю перед электрокаром и, включив фонарик на телефоне, выпрыгиваю из салона.

Прикрываю голову курткой, чтобы промокнуть не так быстро. Дождь льет стеной, и в ботинки сразу набирается вода, хотя между нашими тачками футов тридцать. Добежав до водительской двери, дергаю ручку, но она не поддается. Прислоняюсь к окну и свечу фонариком в салон, надеясь, что Адриана просто уснула, но пустующее сиденье сразу отсеивает этот вариант. Тут же набираю ей, но меня приветствует автоответчик.

– Адриана! – ору во всю глотку, обходя Buick.

– Доминик! Я здесь! – оклик подруги из кювета с трудом прорывается сквозь шум воды.

Практически съезжаю вниз по скользкой траве, обнаруживая Адри склонившейся над животным. При виде рубашки, прилипшей к телу, накрываю ее своей курткой. Сколько времени она сидит рядом с ним?

– Ты его сбила? – спрашиваю без всякого осуждения. На трассе это не такое и редкое событие.

– Нет, ты что! – восклицает Адриана с дрожью в голосе, повернувшись ко мне лицом. – Какой‑то урод передо мной, который даже не притормозил. Я видела, как малыша отбросило с дороги, остановилась, и вот я здесь. Он умер, да? Умер? – отчаяние в глазах смешивается со слезами и дождем.

Без понятия, где щупать пульс у оленей, но все же аккуратно провожу ладонью по шее. Несмотря на намокшую шерсть, от кожи исходит слабое тепло. Если бы он умер, за то время, что я ехал, успел бы остыть. Глаза зверя закрыты, сам он не шевелится, зато замечаю рукава куртки Адрианы, торчащие из‑под его туловища. Не предполагал, что она такая сердобольная.

– Вроде бы жив. Ты хотела вытащить его отсюда на куртке?

– Не взваливать же на плечи? У него наверняка переломы. Бедный… Он поместится в твой багажник?

Черт… Встаю, прикидывая размеры детеныша. И это еще меньшая из проблем. Как его вытянуть наверх?

– Где носит его мать? – ни с того ни с сего выкрикивает Адриана.

Я продрог до костей. Боюсь представить, что испытывает она, но ее саму, кажется, это ничуть не беспокоит.

– Тебя в самом деле это интересует? Сейчас? – возмущаюсь я, присаживаясь на корточки, чтобы обследовать животное на другие раны и травмы. – Похоже, он в отключке. Не думаю, что ситуация критическая. Иди грейся в машину. Я разберусь.

– Нет, – мотает она головой. – Он тяжелый. Вдвоем проще.

Эта упрямая девчонка любому вынесет мозг. Вспомнив, что шины упакованы в короб из плотного картона, быстро взбираюсь по холму к машине. Отодрав крышку ящика, отыскиваю трос, зацепляю его за буксировочный крюк спереди и бегом спешу обратно. Из двух курток, подложенных под кусок упаковки, у нас получается подобие носилок. Мокрая трава немного облегчает нам задачу, поэтому мы довольно быстро подсовываем их под «Бэмби».

– Теперь шагай в свою тачку, включи аварийку и садись за руль моей. Машину нужно поставить поперек полосы, чтобы вытащить его. Поняла? – раздаю указания, обматывая конец троса вокруг оленя.

Еще массового ДТП нам не хватало во время спасательной операции. Чип и Дейл на минималках, мать вашу.

Адриана шустро убегает, и после двойного сигнала клаксона я крепко хватаюсь за рукава куртки, поддерживая нашего «пациента» в устойчивом положении, пока мой Rover тянет его наверх.

***

– Мы с тобой – отличная команда, – Адри шмыгает носом, растирая плечи.

Печка работает на пределе, подогрев сидений тоже включен на всю, но это несильно помогает. Нам бы в горячий душ и под одеяло, а пришлось потратить почти два часа на поиск круглосуточной ветеринарной клиники. Слава Богам, олень жив. Было бы досадно потратить столько усилий ради мертвой костлявой тушки.

– Давай пей, – кивком указываю на пластиковый стакан с горячим глинтвейном, купленным в придорожном автокафе.

– Мой Buick – неудачник, – жалуется она, сделав маленький глоток. – Или ему не повезло с владелицей. Что‑то из двух, иначе я не знаю, как объяснить вечные проблемы с этим творением автопрома.

Адри оставила свою машину на электрозаправке и пересела в мою, чтобы вместе отвезти пострадавшего оленя. Заряжать аккумулятор нужно около часа, а это, даже на мой терпеливый взгляд, долго.

– Да брось. В следующий раз не доводи заряд до минимума, и все.

– Если бы не авария на шоссе, мне бы не пришлось ехать на другую заправку. Это судьба, как считаешь?

Улыбаюсь ее забавным рассуждениям. Не верю в судьбу, волшебство и сверхъестественное. Эти сказки – удобная позиция для тех, кто боится самостоятельно управлять своей жизнью.

– Нет. Ты сама решила остановиться, чтобы помочь животному. Или ты услышала шепот, приказывающий это сделать? – смеюсь я.

– Не будь таким сухарем, Ник. Что, если случайности – не случайны? – Адриана щиплет меня за плечо, чем смешит еще больше. Не ожидал, что она настолько романтичная натура. – Вполне возможно, судьба решила задержать меня на трассе, чтобы я не попала в аварию через пару миль. Или ты вовремя свернул с намеченного пути, и такое крошечное событие повернуло наши жизни по новым веткам.

– Веткам?

– Да. Я представляю свою жизнь как карту автодорог, – объясняет Адри учительским тоном. – Повернешь налево, приедешь в один город. Повернешь направо – в другой.

– Тем не менее ты можешь вернуться в исходный пункт назначения. Разве что один маршрут будет короче, а другой длиннее.

Мой сентиментальный философ замолкает, задумавшись о своем, а мне вдруг захотелось перестроить этот пресловутый маршрут, чтобы продлить расстояние до Бьюика. Но мы уже подъехали, и нам пора прощаться.

– Спасибо, Доминик. Ты лучший, – Адриана наклоняется и, мягко поцеловав меня в щеку, проводит пальцем по этому месту. – Помада отпечаталась, – поясняет она свой жест и спешит убраться из машины.

В салоне становится пусто и холодно, а под ребрами, наоборот, печет нещадно. Сложно объяснить природу этого чувства, но рядом с этой сломленной девушкой моя собственная жизненная роль будто приобретает более четкие очертания. Видеть свою значимость в ее синих глазах – дорогого стоит.