На поводу у сердца

Пытаясь привести дыхание в норму, выслушиваю несколько приятных комплиментов, а после терпеливо дожидаюсь, когда небольшая, приветливая толпа наконец разойдется, и спешу достать из сумки телефон.

Николина: «Я сделала это, Остин, я сделала!»

Остин: «Умница! Я в тебе нисколько не сомневался. И как? Улыбаешься?»

Николина: «Не то слово! Это было потрясающе! Именно то, что мне было нужно. Спасибо тебе».

Остин: «А мне‑то за что? Ты сама все сделала».

Николина: «Нет… Это все ты, Остин. Ты всегда знаешь, как поднять мне настроение. Всегда. Как ты это делаешь?»

Остин: «Что за вопрос? Забыла? Я же гений;)»

От переполняющей меня энергии я вся дрожу и не могу устоять на месте. Улыбка не собирается больше сползать с моих губ, но это не мешает неодолимой тоске по Остину накатить на меня с новой силой.

Пальцы требуют написать ему целую поэму о том, как сильно мне его не хватает, но знаю, что ему это совершенно не нужно. С трудом попадая по правильным буквам, я просто отправляю: «Как жаль, что ты меня не видел».

Чуть больше минуты не приходит никакого ответа. Полнейшая тишина, нарушающаяся моим учащенным дыханием и бойким стуком сердца, а затем… в нескольких метрах от меня раздается самый родной и любимый голос на свете:

– Я видел.

 

Глава 5

 

 

Николина

 

Перевожу взгляд с экрана телефона на впереди стоящего парня и перестаю дышать от мощнейшего взрыва любви. Он сотрясает своей ударной волной мне все атомы в теле, но на сей раз не разрушает их, а наоборот, в одно мгновение возвращает к жизни.

– Остин… ты здесь? – изумленно выдыхаю, боясь даже моргнуть, чтобы, не дай бог, не понять, что он – всего лишь сновидение.

– Здесь, – отвечает он негромко и смотрит на меня с незнакомой робостью во взгляде, застыв на месте, будто бы не решается подойти ко мне ближе.

Боится? Или стесняется? А может, мне все это просто кажется? Да, конечно, кажется. Чего ему стесняться? Я сейчас просто ничего не могу воспринимать адекватно.

– Но… Как? Ты… Ты же сказал… Что…

– Как оказалось, я не только гений, который может определить твое местоположение по телефону, но и тот еще врун.

Остин виновато пожимает плечами, не отрывая от моего лица невообразимо зеленого взгляда. Слегка напрягает веки, выглядит при этом крайне растерянным.

– Ты не рада меня видеть? – добавляет он практически шепотом и совсем без уверенности, словно реально допускает мысль, что я не рада нашей встрече.

Он совсем с ума сошел – задавать такие нелепые вопросы?

Я? Не рада ЕГО видеть?

Да я смотрю на него сейчас, стоящего в нескольких метрах от меня при тусклом освещении фонарей, и ничего вокруг больше не вижу, не слышу, ни о чем не думаю, лишь сквозь всю свою сущность в который раз пропускаю единственную и самую настоящую в моей жизни истину…

Вот он – мой свет. Моя душа. Моя тихая гавань.

Пусть это безответно, но зато абсолютно реально. А именно это мне и было нужно – почувствовать нечто реальное и быть полностью уверенной, что это правда. И сейчас я с изумлением любуюсь его высокой фигурой и до боли родными чертами лица, по которым скучала, как никогда прежде, и делаю это…

Я чувствую.

Буквально сразу начинаю ощущать всю ласку, нежность, трепет, страсть, любовь, что ежесекундно все обильней заполоняют тело.

Без всяких лишних слов я подбегаю к Остину и налетаю на него с такими цепкими объятиями, что заставляют его издать протяжный, хриплый стон. Не знаю, сделала ли я ему больно, удивила или напрочь перекрыла кислород. Неважно – все вопросы в моей голове вмиг теряют свою актуальность, когда его сильные руки так же крепко обхватывают меня в ответ, автоматически запуская отсчет столь коротким, но самым счастливым секундам в моей жизни.

Секундам, когда мы вместе. Близко. Тесно. Молча. Не двигаясь. Прижавшись телом к телу, зависаем так, надеясь, что время так же зависнет вместе с нами. Точнее, на это надеюсь только я. Не хочу, чтобы он хоть когда‑нибудь отпускал меня. Не хочу вновь ощущать холод, боль, одиночество, необходимость в нем. Не хочу надевать маску «лучшей подруги» и делать вид, что ничего не чувствую.

Я хочу всегда быть окутана его жаркими объятиями, в которых, помимо любви и невыразимого желания, меня охватывает чувство защищенности, душевного комфорта и покоя. В его руках я нахожусь не просто как за каменной стеной, а как за неприступной крепостью. Ей не страшны ни враги, ни войны, ни стихийные бедствия.

Хочу прикасаться к нему и упиваться его ответными прикосновениями в точности так же, как я делаю это сейчас.

Одна его ладонь намертво приклеена к моим оголенным лопаткам, вторая осторожно забирается в волосы, перебирая пальцами мои слегка спутанные пряди. И боже, как же я хочу иметь возможность приподняться на цыпочки и накрыть самые желанные во всем мире губы страстным, жарким поцелуем.

– А сказала, что не соскучилась, – его теплый шепот щекочет мне шею, напоминая, что пора бы уже брать под контроль все свои тайные желания.

Еще парочку секунд, еще чуть‑чуть, совсем немного, и я отрываю руки от его шеи, а тело – от крепкого корпуса. Только рвущиеся к нему слова удержать внутри себя у меня не получается.

– Скажи, что ты тоже по мне очень соскучился, – выдаю я чрезмерно ласковым для просто друга тоном.

О чем сразу же желаю, нервно прикусывая нижнюю губу.

Что ты несешь, Николь? Соберись! Не выдавай эмоций. Он твой друг. Он твой брат. И ему не нужно ничего больше.

– Хотя о чем это я? Уверена, у тебя не было времени скучать, – добавляю будничным голосом, делая полушаг назад. Запрокидываю голову вверх и с опаской встречаюсь с ним взглядом.

– Я скучал по тебе гораздо сильнее, чем ты думаешь, Ники, – удивляет Остин мягким голосом, глядя на меня таким проникновенным взглядом, что я превращаюсь в ту семилетнюю девочку, сердце которой наполнилось любовью с первых же секунд.

– Правда? – неуверенно спрашиваю я, совершенно не зная, как правильно толковать его слова.