Наедине с драконом. Поцелуй, или проиграешь
– А это ещё что?
Под ключом лежал очередной лист. Буквы на нём складывались в такую белиберду, что даже дураку ясно: речь о шифровке.
Я мысленно застонала. Что это вообще такое? Неужели декан Гамиус – шпион?
Времени на рефлексию не оставалось, и я приняла волевое решение. Вновь шагнула к столу, опять расстегнула сумку – благо материала взяла с запасом, уж чего‑чего, а чистых листков у меня полно.
Дубликат с шифровки я сняла почти моментально, а вот ключ… Заниматься дубликатами такой сложности я сегодня не планировала, и теперь огляделась в поисках материала. А потом вспомнила и, порывшись уже не в сумке, а в кармане, достала ключ от собственной общежитской комнаты. По весу предметы вроде бы совпадали, и раз так…
Я опять обратилась к своему таланту. Стояла и, подсвечивая фонариком, наблюдала за тем, как ключ от комнаты сначала скукоживается, а потом растекается, принимая нужную форму. Меняется, повторяя каждый изгиб, каждый завиток «воровского» ключа.
Даже герб Атаравии проявился! Идеальность дубликата испортило то, что материала всё‑таки не хватило, и на одной из граней образовалась небольшая выемка. Но не критично.
Пока металл преображался, я вспотела. А потом подпрыгнула: рядом раздались голоса.
Сердце застучало раз в сто быстрей, и пока разум вопил о том, что сейчас глубокая ночь, а значит, в здании никого нет и быть не может, я прятала улики. То есть возвращала в сейф всё, что взяла.
В процессе умудрилась уронить ключи, но быстро эту проблему решила. В миг, когда закрывала сам сейф, мой страх перешёл в стадию паники – просто уровень невезения пробил потолок.
Голоса не почудились. Более того, они приблизились настолько, что я смогла различить голос хозяина кабинета:
– Успокойтесь, профессор Миразаль, вы ничуть меня не утруждаете.
– Ох, Гамиус, – голос Миразаля был натужным, – мне так неловко.
Пауза, тихий перезвон – словно из связки выбирают нужный ключ, – и Миразаль добавил:
– Но этот метеоризм! Такое мучение, если бы вы знали! Если ваше лекарство способно помочь, то…
– Оно поможет, – перебил Гамиус. – Сейчас. Я оставил его в кабинете.
– Ох какое вам спасибо за то, что согласились сходить за ним в такой час!
Я понимала, что у меня дрожат не только колени, а вообще всё. Я пребывала в дикой панике, одновременно сознавая, что не имею права на ошибку. Мне нужно выбираться! И прямо сейчас мой коронный навык создания дубликатов не поможет.
Нужно собраться и сделать. Где там моё хладнокровие, а?
Что‑что? Его нет?
Хладнокровия действительно не было, однако до окна я добралась. Поймала и застегнула пояс, потом выбралась на внешний подоконник и, прикрыв створки – запирать их времени просто не было, – подала сигнал девчонкам.
Они потащили. Мои ноги ещё висели на уровне окна, когда в нём вспыхнул свет.
Катастрофа? Она действительно случилась, правда не сразу, а парой минут позже…
– Профессор Миразаль, подождите! – хмуро воскликнул Гамиус. – Я точно помню, что закрывал окно!
Декан высунулся наружу. Я была уже над проёмом, вокруг царила тьма, но двигаться было нельзя. А мы с девчонками не предвидели такого варианта, и условного сигнала для остановки у нас просто не было.
Хвала небу, что в момент, когда Гамиус высунулся, он, во‑первых, не додумался посмотреть вверх, а во‑вторых, в нашем механизме что‑то заклинило и девчонки перестали меня тащить.
Я зависла над освещённым окном, тесно прижавшись к стене. Растеклась по камню и молилась, немного радуясь тому, что на мне тёмное, неприметное трико.
Когда Гамиус спрятался, а подъём возобновился, когда меня благополучно вытащили, я была готова целовать крышу. Но!
– Хватаем верёвки и бегом отсюда, – прошептала я.
Эми и Брианна замерли, а потом выдохнули хором:
– Хайди, какая ты смелая!
Ага, смелая. Да я чуть не описалась, когда услышала Гамиуса с Миразалем. Бес бы побрал этот профессорский метеоризм, пригнавший их за лекарством!
Глава 2
В свою комнату я тоже лезла через окно, но это уже не имело значения. На фоне нервного потрясения от слишком уж реальной встречи с Гамиусом померкло вообще всё.
А ещё ключ этот и шифровка… В детстве мы с Эльваром очень любили всякие шпионские штуки, включая шифры. Но интерес брата давно угас, а я вспоминала ту «науку» от случая к случаю. Пригождалось редко, почти никогда.
Уже лёжа в постели, я прокрутила в голове все события ночи и всё‑таки признала: сработала я чисто. У декана нет и не будет причин подозревать, что кто‑то пробрался к сейфу и «переписал» ответы, а значит, тест мы с девчонками сдадим.
До теста три дня. В том же, что касается шифровки и шестигранника, их нужно показать Эльвару. Ну а кому ещё? Не в родительское же поместье их везти. Поместье далеко.
На этой мысли я успокоилась и благополучно уснула. Даже дракона с его вопиющим поцелуем не вспоминала – в голове стало пусто и хорошо.
Зато утро встретило жуткими новостями: возникло подозрение, что, возвращая вещи в сейф, я всё‑таки задела одну из незримых нитей и поймала проклятие. Некритичное, но страсть какое неприятное. Пустяковое для всех, кроме меня.
Силовые импульсы. Те самые, что периодически пробегают по земле или по воздуху и напоминают яркие серебристые полосы. Это сгустки, в которые собирается рассеянная в воздухе магия, и из которых черпают силу те, кто умеет так её черпать.
Обычное, совершенно безобидное явление, но я боялась этих импульсов с детства. Лекарь‑мозгоправ называл это фобией.
Импульсы всегда проходили где‑то в стороне, но этим утром по дороге в столовую я подверглась настоящей атаке. Сначала один, бежавший по земле, резко изменил направление и изогнулся в мою сторону. Потом, возле самого корпуса, уже воздушный тоже изогнулся и прошёл в каком‑то сантиметре от меня.
Я визжала так, что могла бы посрамить любую охранную систему. Сокурсники и прочие адепты сначала пугались, потом смеялись, а я…
Нет, мне было не смешно. Когда крошечный, почти невидимый импульс задел меня на лекции, а декан Гамиус, который эту самую лекцию вёл, уставился пристальней не бывает, я поняла: нет, не совпадение.
– Девочки, я, кажется, вляпалась в одно из проклятий, – шепнула подругам.
