Наедине с драконом. Поцелуй, или проиграешь

– Предположительно вражеская записка, – объяснил Эльвар. – Она прилагалась к «воровскому» ключу с символикой Атаравии.

Дракон такого поворота не ожидал и поперхнулся. Даже переспросил:

– Что‑что?

– Джур, ты только не пугайся, но Хайди у нас с особенностями. Очень любит чужие сейфы, всякие тайны, а в итоге приходит с проклятиями.

Дракон поперхнулся во второй раз. Он посмотрел на меня очень внимательно, и пусть лицо было более‑менее спокойным, глаза посерьёзнели.

– Ещё и проклятие?

Я пожала плечами. Было неловко из‑за вчерашнего, а Джур, словно нарочно, уставился так же пристально, как на минувшей вечеринке. Будто из реальности выпал! Брату даже пришлось кашлянуть, возвращая дракона в «здесь и сейчас».

– Так. Ладно, – деловито произнёс тот. – Давайте по порядку.

Тут уже было не отвертеться, взять слово пришлось мне. Я стеснялась, но всё же объяснила про декана с его угрозами и неприязнью, кое‑как, без подробностей, описала своё проникновение в кабинет и всё, что происходило дальше. Как и в случае с Эльваром, опустила момент с созданием дубликата ключа.

Про сам талант к созданию дубликатов не сказать было невозможно. Я очень недобро покосилась на брата – надеюсь он не ошибся, и этому дракону действительно можно доверять.

Джур моей способности, конечно, удивился, но не так чтоб сильно. Он слушал внимательно, а в итоге попросил:

– Нарисовать тот ключ сможешь?

А вот тут увы. Художник из меня, мягко говоря, никакой. Объяснить словами проще и точней.

– М‑да, интересно, – протянул Джур и вновь уставился на шифровку.

Эльвар не выдержал и вклинился, блеснув знаниями:

– Полагаю, расшифровать нереально. Ключом к шифру может быть что угодно.

Ну да. Любая фраза или слово, и они нам неизвестны. Впрочем, если обыскать кабинет ещё раз…

– Уровень дубликата, как понимаю, очень высокий? – спросил вдруг дракон.

Я дрогнула, а брат опять расфуфырился, аж треснуть его захотелось. Зачем так выпячивать мой талант? Пусть выпятит свой.

– Не высокий, а высочайший. Хайди дублирует так, что сама тайная канцелярия позавидует.

Дракон насмешливо фыркнул.

Теперь мой скрытый гнев направился на его беловолосую макушку – что этот нелюдь себе позволяет? Ему приоткрыли такую важную правду, а он сомневается! Ну, знаете…

– Эльвар, – перебил мои мысли Джур. – А у тебя случайно нет фонаря со смещённым спектром?

Мы с братом замерли. Не знаю как Эльвару, а мне захотелось хлопнуть себя ладонью по лбу. Смещённый спектр, ну конечно! Уровень моих дубликатов действительно наивысший, а состав простейших тайных чернил, которые проявляются лишь в особом спектре, мало отличается от обычных. В этом случае в момент создания дубликата от обычных чернил просто «отсеивается» некоторое количество частиц.

То есть если на оригинале действительно было дополнительное послание, оставленное простейшими чернилами, оно проявится и здесь.

Брат кивнул и умчался в комнату, а я втянула голову в плечи. Со стороны ситуация выглядела подозрительно: вот откуда, спрашивается, у нормального человека такой фонарь? Зачем он ему?

В итоге я брякнула:

– Мы с Эльваром когда‑то увлекались…

– Знаю, – перебил дракон. – Я тоже. На этой почве мы с Эльваром и сдружились, хотя дружба с подчинёнными у нас не очень‑то поощряется.

Я не поняла и нахмурилась.

– Эльвар ваш начальник? – Вот так новость. Брат даже не упоминал о том, что у него есть подчинённые. Да ещё такие!

Дракон беззлобно рассмеялся:

– Да нет. Наоборот.

А‑а‑а! Второй раз за вечер захотелось спрятаться под стол – первый был при его появлении. Я вроде понимаю, что начальник тоже как бы коллега, но Эльвар мог предупредить?

В момент этого мысленного стона на кухню вернулся брат с тем самым фонарём, и после недолгого исследования мы нашли на листке скрытую фразу.

Я вообще не поняла! Эльвар тоже. Зато дракон…

– Томик стихов Браймарна есть?

Спустя пять минут наши семейные навыки дешифровщиков были жёстко посрамлены. Скрытая фраза оказалась названием стихотворения Браймарна – известнейшего поэта. Ещё там были цифры и, немного повозившись, Джур разобрался с ключом к шифровке. А после и с её содержанием.

Тут стало до того неловко, что захотелось зажмуриться. Шифровка оказалась обыкновенным любовным письмом.

Да‑да, таким извращённым способом наш Гамиус общался с некой Полин, и в послании не было ни намёка на какие‑то важные секреты. Намёков на место, где может находиться отпираемый «воровским» ключом тайник, тоже не наблюдалось, что подводило к выводу: шифровка и ключ никак не связаны.

Но…

– Но зачем так сложно? – возмутилась я. – Почему нельзя было написать эту записку обычным образом?

– Просто мы с вами не единственные, кто увлекается такой ерундой, – пожал плечами дракон.

Он улыбался, а брат, как и я, выглядел разочарованным. Мы уже нацелились на разгадку страшной тайны, а тут – пустышка. Касаемо «ерунды» тоже, между прочим, обидно. Хотя согласна, шифрованием увлекаются многие.

Только не все хранят в сейфе отмеченный вражеской символикой «воровской» ключ.

– Записка, может, и пустышка, – вслух согласилась я, – но что скажете о ключе?

– Это двести лет назад такие ключи были чем‑то уникальным, – парировал дракон. – Сейчас их полно. Зайди в любую лавку, там этих шестигранников – на любой вкус, фантазию и кошелёк.

– Но герб! – попыталась напомнить я.

Меня не восприняли всерьёз.

То есть Эльвар как бы хмурился, а Джур, не скрываясь, улыбался. Забавлялся, но тактично держал при себе мнение о моих умственных способностях. У меня аж рука зачесалась достать и продемонстрировать дубликат, но нет.

Вздохнув, я сказала:

– Ну, допустим. Но проклятие‑то точно настоящее. – К слову, за последние полчаса меня странным образом не побеспокоил ни один импульс, что, с одной стороны, радовало, а с другой – напрягало: уж не сочтут ли и это выдумкой?

К счастью, не сочли. Но опять‑таки было «но»: