(Не) в кадре

– Прикинь, менты решили, что мы домушники. Пришли грабить богатый дом и заодно решили поразвлечься и закинуться коксом, – удивительно бодрым тоном сообщает Грызлова и тянет меня к выходу. – Вот дебилы, да, Варюх? Если бы не отец Влада, на нас бы еще и попытку ограбления повесили.

Дверь на свободу открыта, и мы беспрепятственно выходим в темный коридор, вдоль которого нас ведут двое надзирателей в крошечный кабинет, где выдают нам телефоны, сумки и обувь. Ни моей, ни Маринкиной одежды – нет.

– Да вы издеваетесь! – верещит Грызлова. – Как я домой в таком виде заявлюсь?

– Не ори, – резко припечатывает полицейский. – Не хуй шмотьё свое скидывать, где ни попадя. Мы в горничные не нанимались, а будешь вякать, задержу до выяснения личности.

– Она больше не будет, – вступается за Маринку Влад. – У девушки стресс.

– Проваливайте, у меня смена заканчивается через десять минут. Только зря время на вас потратили, – потеряв к нам всяческий интерес, и даже не подумав извиниться за отвратное отношение и превышение должностных полномочий, менты быстренько спроваживают нас из участка.

– Истеричка! – хмыкает Марат, приобняв Маринку.

Она злобно пихает его в бок и вырывается из медвежьих объятий.

– С меня хватит, Марик. Мы расстаемся, – импульсивно бросает Грызлова.

Никто ее слова не воспринимает всерьез, даже сама Марина.

 

На парковке возле сельского обшарпанного участка нас поджидает солидный мужчина возле глянцево‑черного Майбаха. Вот это я понимаю у мужика жизнь удалась! По схожим внешним данным с Владом догадываюсь, что это и есть его всемогущий отец, вытащивший наши невезучие задницы из знатной заварушки.

Вид у него хмурый и крайне недовольный. Смущенно опустив глаза в землю, натягиваю толстовку до середины бедра, радуясь, что за минувший год Влад прибавил пару размеров, и она висит на мне как балахон.

– Как вечеринка? Понравилась? – громовым голосом спрашивает солидный суровый мужик. – Повторить не хотите?

– Виктор Степанович, мы же не виноваты, – скромно потупив глазки, заискивающе гнусавит Маринка.

– Молчать! Не виноваты они! А если бы эти дерьмоеды догадались кровь у вас на наркотики взять? – рявкает Виктор Степанович, который больше похож на военного в отставке, чем на востребованного хирурга.

Инстинктивно вжимаю голову в плечи и вздрагиваю от неожиданности, почувствовав, как теплая ладонь Влада ободряюще сжимает мои ледяные пальцы.

– Хватит, пап. Мы все поняли. Прости засранцев. Такого больше не повторится, – сдержанно обращается он к отцу.

Тот смотрит на наши переплетенные руки и свирепеет еще сильнее. Невольно вспоминаю папашу Эдика Круглова, открытым текстом заявившего, что его сыну я не пара. Словно я на него претендовала! И сейчас складывается примерно похожая ситуация.

Эх, приятное первое впечатление на светило хирургии произвести явно не получилось. Неудивительно, учитывая обстоятельства, и мой потрепанный внешний вид. Я, правда, в снохи ему не набиваюсь, но все равно неприятненько.

– Да, слово даем, – радостно подхватывает Марик. – Спасибо вам огромное, Виктор Степанович.

– Спасибо не отделаетесь, – чеканит мужчина. – Если совесть есть, скинетесь в равных долях, чтобы этот оболтус, – тычет пальцем в сторону насупившегося сына. – За вас всех не отдувался.

– А о какой сумме речь? – дрогнувшим голосом осмеливается спросить Грызлова.

Я задерживаю дыхание в ожидании ответа на этот животрепещущий вопрос.

– Сто двадцать штук, по тридцатке на каждого. И это они еще по‑божески с меня содрали.

Тридцатка… Мой ежемесячный заработок в цветочном салоне.

Отдохнула, блин, с друзьями.

Лучше бы в салон красоты сходила, деньги хотя бы с пользой потратила. А еще лучше купила бы новый холодильник. Старый в последнее время почти не морозит.

– Влад, дуй в машину, – командует Виктор Степанович, смерив меня неласковым взглядом.

– Пап, я сам доберусь, а ты поезжай. Мама, наверное, волнуется.

– Мать не в курсе, иначе со мной бы прискакала. Я не понял, твои друзья сами не в состоянии до дома доехать?

– Я девушку провожу и приеду, – упрямо отрезает Влад, загораживая меня собой, все больше укрепляясь в своем рыцарском статусе.

– Девушку он проводит, – раздраженно цедит мужчина. – Было бы там что провожать. Вот Алла…

– Пап, давай я сам разберусь, – перебивает отца Влад.

– Вижу, как ты разбираешься, – махнув на сына рукой, Виктор Степанович разворачивается к своей шикарной тачке.

Спустя минуту он, наконец, уезжает, все с облегчением выдыхают.

– Ух и суровый у тебя батя, Грудинин, – нервно ухмыляется Маринка. – Он ведь про деньги не пошутил?

– Забей, – равнодушно отзывается Влад. – Я вас пригласил, на мне и ответственность.

– Супер, спасибо, брат, – обрадованно тянет свою граблю Марат, и крепко жмет другу руку, хотя я бы поспорила насчет того, кто тут кому – друг, а кто – так. – У меня в этом месяце по баблосу голяк. Мы с Маринкой путевки в Турцию на Новый год купили.

– Но в следующий раз проставляемся мы, – встревает Маринка. – В ноябре? Ага?

– Посмотрим, не люблю загадывать, – пожимает плечами Влад и оборачивается ко мне. – Варь, хочешь заедем за твоими вещами? Тут на такси минут сорок.

– А потом час обратно, – подсчитываю вслух.

Безуспешно пытаюсь включить разряженный телефон, который в отличии от наших вещей полицейские подобрать не поленились. Давно нужно было мобильник поменять, а я как обычно тяну и экономлю.

– Сколько сейчас времени? – поднимаю на Влада вопросительный взгляд.

– Половина пятого утра, – посмотрев на экран айфона, сообщает он.

– Поздно, через полтора часа мама проснется, – с упавшим сердцем бормочу я.

– Понял, – кивает Влад. – Адрес тот же? Я такси вызываю.

– А ты помнишь? – удивленно вскидываю брови.

– Я же сказал, что ты мне сразу понравилась. Конечно, я запомнил твой адрес, – с улыбкой отвечает Влад.

– Ты бы знала, как он с меня номер твоего телефона тряс, – встревает Марина. – О, за нами через пять минут Тойота Корола приедет, – радостно объявляет она.

От отделения полиции отъезжаем одновременно. Марина с хахалем на Тайоте, мы с Владом на Киа. В салоне тепло, приятно пахнет и водитель на удивление вежлив. Влад размещается вместе со мной на заднем сиденье и всячески пытается приподнять мой упаднический настрой.

– Не дрейфь, Варь. Через двадцать минут будем на месте.

– Угу, – мрачно киваю я, представляя бурную реакцию мамы на феерическое возвращение блудной дочери. В толстовке с чужого плеча поверх нижнего белья. Тут к гадалке не ходи, решит, что я по рукам пошла.

– Хочешь, я с тобой поднимусь, объясню твоей матери все, как было, – предлагает Влад. – Возьму всю вину на себя.