Ненужная истинная дракона. Хозяйка Солнечного поместья

Говорят, что так сильно пьянит дракона отвар из семени драконова дерева, и вроде даже несколько человеческих женщин ловили на том, что они пытались использовать его. Среди драконов это считается преступлением не только потому, что приворот может свести с ума, но и потому, что драконово дерево священно.

Только подумать! Сварить семя – это же уничтожить будущее дерево. А их и так осталось очень мало. Каждое семечко как дар богов.

Конечно, из‑за этого с ними связывают слишком много легенд, многие из которых скорее просто домыслы, чем реальные истории. Но все же.

Могла ли эта девчонка использовать отвар? Вряд ли. Я не пил той ночью ничего. Хотя… События помню весьма смутно, потому что Ринг был слишком ослаблен. Тем важнее найти девчонку.

Засиживаюсь в выделенном мне кабинете допоздна, пытаясь разобраться в последних отчетах от начальника охраны. Среди них замечаю ориентировку на… мою пропажу. Не представляю, как они собирались ее искать по такому описанию: “Светлые волосы, голубые глаза, серое простое платье”. Тут полгорода таких.

Отбрасываю от себя эту бумажку и откидываюсь на спинку кресла. Магия все еще не пришла в равновесие, хотя по ощущениям кажется, что восполнение было примерно неделю назад, но никак не двое суток. Как будто эта магия почти идеально подходит мне.

Бред. Такого не бывает. Человеческая магия для драконов бывает вкусна, но чужеродна. Можно сравнить, как если бы вены вместо крови пытались наполнить водой. Она поддерживает объем, чтобы дракон мог выжить, но не питает.

Для меня это было единственным способом спасти Ринга. И чем он мне отплатил? Тем, что помешался на этой девчонке?

Делаю глубокий вдох и, активируя три центра из пяти создаю ее образ перед собой.

Растерянная, в тонкой ночной сорочке, с растрепанными золотистыми волосами. Чувствую, как Ринг, игнорировавший меня весь день, заинтересованно шевельнулся. Предатель.

– И что в тебе нашел Ринг? – смотрю в распахнутые от удивления глаза, именно такие, как я запомнил. – Да, глаза хороши. Да и магия оказалась вкусной. Но не на что больше взглянуть! Таких же сотни… В любом городе!

И все равно что‑то внутри словно загорается, словно на тлеющем угле появляется внезапно язычок пламени. Снял бы с нее эту сорочку вот прямо сейчас, если бы с иллюзией это было возможно.

Взгляд девушки меняется, брови взлетают, а на лице появляется чистейшее возмущение.

– Ты на себя посмотри! – возмущенно восклицает она.

Меня словно подбрасывает. Это иллюзия. Или…

– Ты что, меня слышишь?

Девушка прищуривается, делает шаг вперед и опирается на стол руками:

– Не только слышу, но и вижу! – раздраженно говорит она. – И если ты приходишь в мой сон, то будь добр вести себя прилично! У меня тут не проходной двор для всяких… Драконов!

Я встаю из кресла и нависаю над иллюзией.

– Кто ты такая? – рычу не хуже Ринга, когда он злится.

– Только сейчас решил узнать? А не пойти ли тебе…

Ручка двери поворачивается, и я резко отключаю все три магических центра одновременно. Рисково, но мне, а, возможно, Рингу в первую очередь, не хочется, чтобы кто‑то видел девушку. Внезапно дракон решил “присоединиться” ко мне.

Дверь приоткрывается, и на пороге возникает Эльтерия. Высокая, яркая, с пламенными волосами и жаждой во взгляде. С ярко‑алыми пухлыми губами, изогнутыми в призывной улыбке.

Я должен был догадаться, что она сейчас в городе. Одна из Избранных – женщин, которые отмечены драконьим провидцем, как те, что могут дать дракону сына. За таких, как она, среди драконов бывает нешуточный спор.

Эльтерия всегда благоволила мне. Однажды, когда я еще был просто командиром небольшого отряда, даже рассказала, как отказала одному из генералов. Тогда это подпитало мое честолюбие, а Рингу было все равно.

Время шло, а она продолжала ждать. И приходить ко мне. Вот так, ненавязчиво, покачивая бедрами и бесстыдно снимая плащ, под которым одна лишь сорочка. Может, Эльтерия прочистит мозг Рингу? У нее и умений больше, и страсти.

– Мой генерал, – воркуя, говорит она. – Я скучала.

“А я нет”, – звучит голос Ринга.

Ухмыляюсь. Вот и посмотрим.

 

Глава 22

 

Я продолжаю видеть этого заносчивого дракона, а вот он меня, похоже, нет. Зато кроме него я еще вижу эффектную рыжую аристократку, которая, призывно улыбаясь, скидывает с себя плащ и приближается к столу.

Арион наблюдает за всем этим с едва заметной улыбкой, хотя кажется, будто он больше своим мыслям улыбается.

– Мой генерал, – мелодично произносит рыжая. – Я скучала.

Вот теперь дракон точно улыбается ей. Он обходит стол и останавливается, протягивая руку, чтобы стянуть лямку сорочки.

– Серьезно? То есть ты хочешь сказать, что у меня не на что взглянуть, а это королева красоты? – фыркаю я. – Да ты приглядись хорошенько!

Дракон вздрагивает и поворачивает голову в мою сторону: он явно меня слышал. На лице отпечатывается удивление и раздражение. А вот нечего было в моем же собственном сне оскорблять!

Чем заканчивается милование рыжей и дракона мне уже не удается узнать, потому что я уплываю в темноту и тишину, которая прерывается азартными восклицаниями Чеса:

– Вставай, Адалия! Я узнал! Я все узнал!

Разлепляю глаза и вздрагиваю от довольной морды мыша прямо перед моим лицом. Я как бы мышей не боюсь, но вот так спросонья это очень неожиданно.

Перед мысленным взором все еще лицо Ариона, а в груди раздражение от того, как он к бретелечке потянулся. Вот… кобель. Не понимаю, почему меня это настолько трогает, вроде не должно. Но какая женщина вообще примет спокойно собственное сравнение с кем‑то?

Переворачиваюсь на спину, растираю лицо руками и возвращаюсь мысленно к Чесу.

– Что ты там узнал, рассказывай, – поднимаюсь и сразу натягиваю на себя платье.

– Этот староста барыжит землей! – выпаливает мышонок.

Ну это я примерно и предполагала. Но чтобы это на полном серьезе предъявить, мне нужны доказательства.

– Там еще один местный, рыбак, тоже в сговоре, – продолжает Чес. – Там у рыбака халупа на берегу. Вот туда землю и стаскивали, а остальное для вида и объема перемешивали с обычной.

– Прекрасная схема. То есть у них там что‑то типа сарая забитого землей? – продеваю ленты, сетуя на то, как сложно без молний живется.