Невероятная доктор Белль и Повелитель драконов

– Госпоже стало плохо, – вперёд вышла экономка, низко поклонилась хозяину и продолжила: – Мы её сразу же принесли в покои и вызвали отца Томаса.

– Ваша дочь полагает, что леди Джульетта в тягости, – подал голос священник. – Я в том могу убедиться, осмотрев её внимательнее и без посторонних.

– Непраздна? – ахнул граф, и такая надежда расцвела на его лице, и я мимоходом подумала, что ещё не всё потеряно.

– Вполне может быть, – закивал лекарь. – Потому кровопускание отменяется.

– Папа, – я внимательно посмотрела в лицо Мортимера, – нам нужно поговорить. А отец Томас пока пусть осмотрит матушку.

– Поговорить? – опешил граф.

– Да. Это очень важно!

– Загадками говоришь, дочка, – покачал он головой, ещё раз поглядел на жену. Отрывисто кивнул и приказал: – А ну, все на выход! Что столпились? Работы мало?

Пока слуги выметались вон, я наклонилась к матушке:

– Мама, ни в коем случае не давай священнику себя резать. На все вопросы о беременности отвечай положительно.

– Х‑хорошо, – круглые глаза женщины о многом мне сказали. – Думаешь, я в положении? – одними губами.

Я лишь пожала плечами, но вслух своих сомнений не выразила. Просто сейчас выдвинутое предположение о её беременности нам только на руку – любой ценой нельзя допустить кровопускания.

– Мистрис Лили, погодите, – окликнула я экономку, которая замыкала выходивших за дверь. – Вы мне тоже нужны.

– Белла, становится интересно, – протянул Мортимер.

Плечи Лили напряглись, но она постаралась не показать вида, лишь кротко поклонилась.

Мы вышли в коридор, прикрыв дверь в опочивальню, где остались лекарь с Джульеттой.

Неподалёку стояло два рыцаря, явно ждавшие графа. Замечательно – мысленно потёрла руки в предвкушении.

– Папа, – ну что же, была не была! – Матушке стало плохо, потому что её отравили.

Мои слова как гром среди ясного неба буквально оглушили всех, кто стоял рядом.

– Ты знаешь, кто это сделал? – отмер граф.

– Мистрис Лили, проводите нас в свою комнату, – вместо ответа, я резко повернулась к ключнице. Женщина стала бледной, как полотно.

– Я‑я… не понимаю, леди Изабелла.

– Веди! – прорычал Мортимер.

Мистрис ничего не оставалось – она зашагала в сторону лестницы.

За углом я заметила Данни. Девочка уверенно мне кивнула, значит, подельница экономки не успела ничего сделать.

Лили вставила ключ в замочную скважину, провернула и отошла в сторону.

– Не смей двигаться с места, – шепнула я ей, проходя мимо, следом за воинами. – Простучите все стены, ищите тайник.

Граф молча сел на скрипнувший под его весом единственный стул. В небольшой комнате экономки, расположенной на первом этаже замка недалеко от кухни, всё дышало строгостью и порядком. У узкой бойницы стоял тяжёлый сундук, где хранились личные вещи женщины. На крышке сундука лежали счётные дощечки, покрытые воском, и костяной стилос для письма. В углу пристроилась узкая кровать, застеленная грубым шерстяным одеялом.

– Пожалуйста, будьте уважительнее к чужим вещам, – попросила я, заметив, как один из воинов хотел выкинуть на пол платье Лили.

Ключница стояла в проёме едва дыша, но с каждой минутой, когда поиски так и не увенчались успехом, страх постепенно сменился уверенностью и самодовольством. А я расстроилась, на душе стало так муторно. Всё зря!

– Господин, ничего нет, – озвучил очевидное один из рыцарей.

Мортимер сидел, хищно прищурившись. Черты лица его обострились – этот человек прекрасно разбирался в человеческих душах и видел, что с Лили явно что‑то не так.

– Полы простучите, – вдруг заявил он, Лили покачнулась, я едва успела её перехватить и не дать удариться о каменный пол…

Я, мистрис Лили, отец Томас и Нита стояли перед графом Элисоном, позади нас стеной замерла челядь и рыцари. И если я внешне была совершенно спокойна, как и Нита, то вот другие испытывали яркие эмоции: экономка – жуткий страх, настолько сильный, что она вся дрожала, будто в ознобе, а святоша торжествовал – а как же, к нему в руки скоро угодит несостоявшийся убийца, использовавший отраву.

– А теперь я жду объяснений, – граф, правитель этих земель, восседал на возвышении, и его хмурое лицо не предвещало ничего хорошего.

– Господин, – Нита низко поклонилась, – эта трава не растёт у нас. Я не ведаю о нём ничего.

– Зато я знаю, что это такое, – вперёд пружинисто шагнул священник. – Это растение носит название змеиный корень*. Если принимать его понемногу, смерть наступит далеко не сразу. Прежде человек будет до‑олго страдать, а потом умрёт в муках.

– Хозяин! Я не хотела! – Лили бросилась вперёд, упала на колени и разрыдалась. – Это не я, это всё она. Она мне приказала! – И ткнула дрожащей рукой в мою сторону…

Прим. автора:

*Аристолохия (Aristolochia) в народе чаще всего называется кирказоном, змеиным корнем и т. д. Растение содержит аристолохиевую кислоту, которая обладает канцерогенным, мутагенным и нефротоксическим действием. Употребление его в пищу даже в виде отвара приводит к поражению почек – аристолохиевой нефропатии.

 

Глава 10. Зависть

 

– Я?! – вырвалось помимо воли.

Сердце замерло на мгновение, а затем рухнуло вниз, а после взметнулось к горлу, трепеща пойманной птицей. Вихрь мыслей закружился в голове, одна пронзила острее прочих: неужели Изабелла, чьё тело я заняла, могла пойти против родной матери? Но Джульетта всегда была добра ко мне, окружила заботой и лаской. И явно стояла на стороне дочери!

– Что?! – рык Мортимера слился с моим возгласом. Граф вскочил с кресла, возвышаясь над съежившейся Лили. – На конюшню мерзавку, что смеет порочить моё дитя! Выбить всю правду! – от его громового голоса у меня задрожали колени.

– Не л‑леди Из‑забелла, в‑вы не та‑ак п‑поняли… – всхлипнула экономка, теперь указывая куда‑то за мою спину.