Невеста Лунного демона
– Да‑да! – изволил одобрительно кивнуть господин Кин. – Вот сама и расскажешь, и подашь, и чтобы в лучшем виде, поняла?
– Слушаюсь, господин, – я опустила голову еще ниже.
Матушка Кин стрельнула убийственным взглядом, но вякать после того, как Главный господин отдал ясные распоряжения – недостойно супруги. Так что она скрипнула зубами и промолчала.
Я же поспешила выполнить приказ. Перед тем как появляться перед гостями, следует сменить одежду на более приличную.
Ну, из того что есть.
Имелось у меня немногое.
Восемнадцать осеней назад меня, новорожденную, оставили у порога дома Кин, завернутую в мешковину и отчаянно орущую от голода. К свертку с младенцем прилагался обрывок дешевой бумаги с тремя иероглифами – МинЛаньКин.
То есть я.
Тонкий намек на отцовство со стороны Главного господина мимо Матушки не прошел.
Скандал, конечно, вышел жуткий.
Хорошо, что я его не помню.
Но надо отдать должное семейству Кин – обратно на улицу не вышвырнули. Как только я начала хоть что‑то понимать, меня приставили помогать служанкам, а после того как отец понял, что у меня настоящий талант к сбору и составлению чая, и вовсе перевели в сад и на склады. Фактически я заведовала всей плантацией, следя за качеством листа, обработкой кустов, ростом, планировкой… да за всем, в общем. При этом зарплаты мне никакой, в отличие от слуг, не полагалось. Я же член семьи! Кормят, поят и одевают. Как‑то. Ну и хватит с меня!
Все блага сверх перечисленного приходилось добывать самой.
Ну, как добывать…
Хитрить, изворачиваться, выпрашивать, а потом еще прятать так, чтобы пронырливые служанки не обнаружили и не испачкали, чисто из вредности.
Им‑то ничего не будет, а меня могут выпороть за порчу ценностей. Поди докажи, кто это был в действительности!
Я долго не понимала, почему надо мной издеваются все кому не лень, стоит представиться возможности. Ведь я же дочь хозяина! Пусть и незаконнорожденная, но статус Седьмой госпожи никто не отменял!
До меня дошло годам к семи.
Работа на плантации не мед. Тяжелый, изнуряющий труд, без отдыха, от рассвета и почти до заката. В людях накапливалось раздражение и злоба. А тут я – родственница хозяев, за которую никто не заступится.
Сами предки велели сорвать на мне дурное настроение!
Я их не винила. Ну, не сильно.
Бросить все и уйти они не могли – здесь, в деревушке, жили их семьи, разведение чая – практически единственная возможность хоть немного подзаработать. В других усадьбах условия и того хуже, а господин Кин платил щедро и сверх меры не спрашивал, да и наказания довольно мягкие. До смерти пороли крайне редко, за действительно серьезные провинности вроде кражи или убийства.
В общем, жить можно, хоть и сложно.
* старый, засохший рис – аналог словосочетания «черствый сухарь»
Глава 4
Добежав до комнаты, я захлопнула за собой дверь, прижалась к ней спиной и с минуту успокаивала бешено бьющееся сердце.
Как‑то многовато всего на меня разом свалилось.
А все демон этот, чтоб ему икалось!
В памяти услужливо всплыл соблазнительно‑мускулистый образ. Его гладкие плечи, широкая грудь и рельефный живот.
И все остальное, да.
Интересно, господин Джай понял, что это был мой первый поцелуй, или нет?
Мужчины в этом плане довольно толстокожие, как мне кажется. Служанки хвалились, что теряли девственность раза три, и еще раз – на брачном ложе. И ни один ухажер ничего не заподозрил!
Мне‑то ничего такого терять не приходилось. Работники хоть и поглядывали на меня издалека, дальше мелких пакостей или двусмысленных комплиментов не заходили.
Какая‑никакая, а хозяйская дочь.
Сыновья соседей – те да, пытались меня зажать встретив «случайно» в саду или будучи в гостях. Им‑то что, они выше меня по положению, им можно. А мне впору повеситься будет, если нас застукают. Потому сопротивлялась я ожесточенно и молча. Расцарапала одному запястья так, что он потом все лето с наглухо опущенными рукавами проходил. Другому чуть не расквасила орган для размножения. У служанок научилась. Они‑то знают, как отбиться от нежелательных поклонников из простых.
Господам же не отказывают.
В этом вся ирония моего положения. Я могу отказать – при условии, что меня не опозорят. А скорее всего на это молодчики и рассчитывали. Громкий скандал, после которого меня бы выдали в их дом в качестве наложницы в лучшем случае. На незаконнорожденных дочерях не женятся, а вот в постельные служанки взять – милое дело.
К счастью, отец эти поползновения уловил. Не знаю уж как. Может, и заметил что, но промолчал. Но в гости тех парней больше не приглашал никогда.
Господин Кин прекрасно осознает, какую пользу я ему приношу. И отдавать лучшего сборщика чая в чужие руки, да еще конкурентам – он не идиот. Вот полноценных дочерей он по ближайшим плантациям пристроил. Причем учитывая их приданое, сватались к завидным невестам исключительно старшие сыновья. Выгода очевидна: спустя несколько лет они унаследуют дело, и будет весь горный склон – сплошное предприятие семьи Кин.
Другая бы на моем месте страдала от невозможности выйти замуж. Отец прямо дал понять – моя судьба состариться и умереть в их усадьбе старой девой. Но, если честно, так даже лучше. Как представлю, что пришлось бы позволять себя трогать одному из тех мужчин…
Ничего приятного от прикосновения их жадных пальцев я не испытывала.
В отличие от поцелуя с демоном.
По спине вновь пробежали мурашки, от одного воспоминания о его ладони на моей коже. Дыхание невольно участилось, неровные удары сердца отдавались в ушах.
