Незаконный наследник. Остаться сильным

– Понятия не имею, – Подоров пожал плечами. – Это решает Совет. А члены Совета не распространяются о предполагаемом приговоре.

– А что, если заключённый не выдержит этих нечеловеческих страданий и вздёрнется на люстре? – я иронично приподнял бровь.

– Это будет только его выбор. Здесь в любом случае тюрьма, а не пункт психологической помощи особо нежных персон, – Подоров говорил на этот раз жёстко. – И, нет, бежать отсюда возможно только одним способом – подкупив охрану.

Когда мы вышли из моей комнаты, пардон, камеры, то я понял, о чём он говорил. В прошлый раз здесь был сам император, поэтому всё было по‑другому. Когда меня сюда доставили, я мало на что обращал внимание, в тот момент мне хотелось только лечь и уснуть. Теперь же мне стало понятно, как устроена система охраны этой элитной тюрьмы. За заключёнными действительно никто не следил в камерах, или в комнатах, хотя тут без разницы.

Если то, о чём говорил Подоров, соответствует действительности, а так оно, скорее всего, и есть, то нарушать интим высокопоставленных хулиганов – себе дороже. А вот в коридоре уже стоял пост охраны. Выход был только один, никаких чёрных ходов предусмотрено не было. Проходя мимо одно из окон, я обратил внимание на то, что за стеклом переливается словно надутый мыльный пузырь. У себя в комнате я такого не замечал, да и здесь бы не заметил, если бы солнечный луч не упал под определённым углом. Понятно, решёток нет, но из окна хрен выскочишь. Как только статичная магическая защита существует в пределах антимагического поля, лично для меня осталось загадкой. У нас дома свет погас, когда этот козёл покойный притащился.

Дальше охранники были повсюду. Всего я насчитал до самого выхода шестерых неулыбчивых и неразговорчивых парней. Седьмым был тот самый, который постоянно прибегал ко мне, выясняя, как так получилось, что кто‑то сумел применить магию. Он проводил меня взглядом, желающим очень доброго пути и желательно покороче – из зала Совета прямиком на плаху. Но, не думаю, что члены Совета учтут его пожелания.

Уже на улице Подоров надел мне на руку довольно тонкий серебряный браслет, по внутренней стороне которого шла вязь незнакомых рун.

– Что это? – спросил я мрачно.

– Блокиратор, – просто ответил Подоров. – Над залом Совета антимагического купола нет, а ты не самый слабый маг. Всего лишь одна из мер безопасности.

До здания Совета добрались быстро, благо оно находилось недалеко от дворцового комплекса.

Я здесь ещё никогда не был, поэтому осматривался с определённой долей любопытства.

Сам зал меня поразил своим аскетизмом. А на удивительно неудобные каменные скамьи я даже смотреть не мог. Не представляю, как на них можно сидеть, а ведь многие члены Совета давно уже переступили границу шестидесятилетия. Это же подхватить простатит можно, только подумав, что сидишь полдня на вот этом.

Зал был ещё наполовину пуст, но Ушаковы уже сидели на своих местах в первом ряду. Они повернулись в нашу сторону, и Егор кивнул, приветствуя меня. Подоров же, оставив меня возле стула без спинки, стоящего посредине каменной арены, подошёл к прадеду и что‑то тихо ему сказал. Ушаков‑самый‑старший внимательно выслушал и кивнул, после чего Подоров быстро вышел из зала.

– Тут красиво смотрелась бы пентаграмма, – задумчиво проговорил я, осматривая арену. – Да, в камне жёлоба для того, чтобы кровь стекала, а стульчик как раз на месте жертвы предполагаемой стоит. Сюда ещё бы кандалы и кол под зад, прекрасный стул раздумий получится.

– Если ты так хочешь, то кандалами я лично могу тебя обеспечить, – заявил Ушаков, подняв на меня взгляд. Надо же, а я думал, что он меня не слышит. – Да и стул раздумий, если хорошо покопаться в музее пыток, сюда можно доставить. Насчёт пентаграммы вот тут извини, если только сам её начертишь.

– Да, нет, спасибо, мне и так неплохо, – быстро ответил я, осматривая стул, просто на всякий случай. Вообще, у меня не было никаких сомнений в том, что Ушаков вполне способен устроить мне то, о чём я так опрометчиво наговорил. – Не стоит напрягаться из‑за моих странных фантазий. А то, возраст как‑никак.

– Егор, это ты ему такой впечатляющий фингал поставил? – Егор быстро глянул в мою сторону и весьма неуверенно ответил.

– Да, так получилось. Мы оба были на взводе, так что…

– Не оправдывайся, – резко прервал его прадед. – Не имей такой отвратительной привычки. А вот что достал этого наглеца – это ты молодец, не зря тебя учили. Мало только, – и он уткнулся в какую‑то бумагу. А я так и не понял мало чего? Мало Егора учили, или мало он мне врезал? Наверное, и то и другое.

Осмотрев стул и признав его годным, я сел, отметив про себя, что даже такое не слишком удобное седалище намного лучше, чем то, на чём сидели члены Совета.

Постепенно зал наполнялся. Главы кланов входили первыми, за ними тащились наследнички, многие из которых счастливыми от перспективы побывать на Совете не выглядели. Конечно, встречались исключения. Водников, например. Младший просто светился злобным удовлетворением, ну а как же, его первейшего школьного врага сейчас судить будут. Старший же выглядел сосредоточенным, словно решал про себя сложнейшую дилемму.

Одним из последних вошёл Белов. Он прошёл быстро на своё место, лишь ненадолго затормозив возле господина с лицом бывалого алкоголика, который внезапно завязал и теперь понятия не имеет, что с этим делать.

Наконец, все расселись по местам. Я их насчитал ровно тридцать. Каждый член Совета сидел от другого на определённом строго выверенном расстоянии. Линейки я ни у кого в руках не заметил, значит, какая‑то магическая метка, которую мне не видно с этого ракурса. Взгляды всех присутствующих впились в меня, а около десятка смотрели особо пристально, словно их обладатели хотели вскочить и заорать на весь зал.

– К чёрту ваш Совет и ваши слушанья, нам от этого типа совершенно другое надо услышать и желательно увидеть.

Так как среди этого десятка находился также и Белов с тем пропитым мужиком, то получалось, что я не так уж далёк от истины.

Тем временем Ушаков встал, взяв слово на правах председателя.