Незаконный наследник. Стать жестче

– Я же сказал, вы расскажите мне всё, что знаете, и о чём только догадываетесь, – вот тут я лукавил. Зомби не обладают мышлением. Они могут говорить только о фактах, догадки могут поведать лишь живые люди. – Ну что, будем колоться, или я продолжу? У меня вас много, я успею ответы на все интересующие меня вопросы получить. Нет? Ну хорошо, – я встал и подошёл ко второму телу, лежащему на полу и, схватив за волосы, поднял голову, чтобы получить доступ к горлу. – Ну а следующим будет кто‑то из вас.

И тут словно плотину прорвало. Они заговорили одновременно, вызывая во мне лишь чувство гадливости. А где же принципы? Я ведь даже не приступил их на кусочки резать, а они уже сдались.

Ничего нового из того, что мне уже было известно, я не узнал. Хотя нет, узнал: оказывается, здесь действует большой объединённый отряд. Который реализует разработанный кем‑то, шибко умным, план по приведению Российской империи к покорности.

Причина была банальной до тошноты – места силы. На территории нашей страны их, оказывается, больше всего. И по какому‑то там договору с безликими, иностранцы к местам силы не допускаются без особого распоряжения императора. Поэтому у нас обстановка стабильнее и магов больше. Да и среди кланов всё настолько давно утряслось, что казусы вроде рейда на Снежиных, случались всё реже и реже. Обычно пытались решить разногласия полюбовно.

Так вот, остальные империи, а Содружество тоже своего рода империя, потому что у них единый центр власти, Совет кланов и даже правящий клан есть, объединились и в складчину создали этот план и отряд. Но, он официально не существует. Если кто‑то с ними сцепится, то от них просто открестятся: с ума сошли, попёрлись куда‑то, мы тут ни при чём. Хотя денег давали немерено. А вот многих заговорщиков, типа Великого князя, использовали втёмную. Он‑то сам хотел на трон запрыгнуть, но ему бы всё равно не позволили. Так что я, фактически выполнил за них грязную работу. Только не вовремя, ой, как не вовремя. У дядюшки императора была только одна задача – отмазывать причастных и продвигать нужных людей на официальные должности. Теперь с этим жопа, и пришёл приказ ускориться.

Как именно хотели рассорить потерявшие берега, пребывающие в трауре кланы? Да легко. Вон, Егор очень чётко хрена приземлил, который патенты и лицензии выдавал. Тут закорючку неверную поставить, там клановое имя «перепутать». Многие не стали бы разбираться. Это Ушаковы всё проверили про Снежиных. А если бы был истерзан правнук главы клана, да ещё и косвенные улики указывали, ну, к примеру, на Вольфов? Стал бы Андрей Никитич рассуждать? Ой вряд ли. Ему бы горе приглушить. И покатилось бы как снежный ком. А потом кланы сами вспомнили бы прошлые обиды, даже помогать не нужно было.

Но, что‑то пошло не так. И началось это в ночь нападения на поезд. Похоже, я знаю, что пошло не так. Я. Ой, что‑то мне подсказывает, что безликие как‑то замешаны в том, что я в итоге очнулся в теле этого неврастеничного ничтожества, каким был Костя Керн.

А ведь сами Керны тоже были мишенями. Только там хотели сыграть на пропавших порталах. Клан бы просто перестал существовать, всего‑то.

И да, я был прав. Периметр охраняли именно бойцы того объединённого отряда, которых этим тварям, продавшим свою страну за три копейки, дали, как раз для того, чтобы от Ушаковских бойцов защититься. Только вот мало кто знает потенциал этой небольшой армии. Егор – молодец. Он наладил всё почти идеально, а секретность у них просто зашкаливает. Так что на сторону информация не ушла. Да что уж там, если лишь незначительная часть людей знала, какое место занимает сам Егор в клане. Для остальных, вот для этих, например, он был просто молодым бездельником – богатеньким сыном клана, который только и делает, что развлекается днями напролёт, без перерывов на обед.

Единственное, чего никто из оставшейся в живых семёрки не знал, где именно базируется отряд. Связь держалась через таких мелких сошек, как Ева, которые встречались с посредниками на съёмных квартирах.

– Ну вот видите, как всё просто, – я поднялся со стула, на котором сидел, слушая эти излияния. – Теперь мне надо понять, что с вами, со всеми делать. – Я задумался, но придумать ничего не успел, потому что в этот момент раздался выстрел из обреза и отборный мат. Голос матерящегося я узнал – это был Устинов. Но Люсе сейчас вряд ли можно объяснить, что вот конкретно этот боец ничем не угрожает её драгоценному Егору. – Так, вы тут посидите, я схожу, девушку успокою, – мерзко ухмыльнувшись, я направился к выходу из этой тупиковой залы, перешагнув на пороге через труп и ещё живого заговорщика. Этот второй, судя по исходившему от него запаху, решил прикинуться очень несвежим зомби, лишь бы сохранить свою никчёмную жизнь.

Раздался ещё один выстрел, и я ускорил шаг.

– Что там происходит? – я замер на полдороги, услышав знакомый голос.

Вот это номер. Андрей Никитич Ушаков лично прибыл, чтобы узнать, что с его правнуком. Точнее, с одним из правнуков. Похоже, Егор для него действительно значит очень много, и эти твари чисто интуитивно нашли уязвимое место всесильного Ушакова.

– Мы не можем войти. Там кто‑то засел и отстреливается, – ответил Устинов.

– Что значит, не можете войти? – раздражение в голосе Ушакова густо переплелось с тревогой. Ну ещё бы, где‑то там его ребёнок, с неизвестной степенью повреждений, а они войти не могут. Тут любой бы на его месте начал истерить.

– Мы не знаем, где находится Егор Александрович. Есть вероятность, что при штурме… – Устинов не договорил, потому что в этот момент я вышел из бокового коридора, соединяющего тот проход, в котором я развлекался, и этот, по которому в цех пытались зайти бойцы клана вместе с главой. – Константин Витальевич, слава богу. – Он выдохнул. – Вы сказали, что будете здесь, а когда мы вас нигде не встретили, то подумали…

– Вы просто не там искали, – ответил я.

– Костя, Егор… – ко мне подошёл Андрей Никитич, тяжело опираясь на трость. За эти несколько часов, он, казалось, постарел лет на десять.

– Он жив. Ранен. Сильно ранен, – сказал я, чтобы они не питали иллюзий. – И ему нужна очень хорошая помощь. Но он жив и это главное.

– Да, это главное, – Ушаков закрыл глаза и опёрся на трость двумя руками, словно силы покинули его. Я нахмурился и шагнул к прадеду, чтобы в случае чего поддержать. Но Андрей Никитич уже выпрямился, а его лицо приобрело обычное слегка отстранённое выражение. – Где он?

– Там, – я кивнул на проход. – И нет, это не он в бреду отстреливается. Сомневаюсь, что Егор сейчас на это способен.

– Кто с ним? – Ушаков подобрался.

– Люсинда, – я подошёл к проходу, сел на корточки, и только после этого высунулся, чтобы оценить обстановку. – И патронов у неё много.

– Ты взял девочку с собой? – в голосе Ушакова, который приобретал былую уверенность, проскользнуло удивление.

– Я пока не сошёл с ума. – Пробормотал я. – Когда я нашёл Егора, она была уже здесь, и чтобы дурацких мыслей не возникло, – я поднял руку, – её привёз в мой дом Громов. Я в это время уже был здесь. Но передатчик выпал, когда Егора тащили, поэтому я оказался не рядом с ним, а в одном из боковых коридоров. Как я понимаю, Люся нашла общий язык с Паразитом, и он перенёс её сюда. Зачем, почему, не знаю. Этот кот поступает так, как считает нужным. И он с ней не остался, знал, что девочка справится. И она справилась, что уж там. Думаю, что тот урод, которого она убила, бежал сюда с одной целью, добить пленника. – Я заметил, как при этих словах побелели костяшки пальцев на руке, сжимающей трость. – Мне нужно было решить ещё одну проблему. Поэтому я устроил их в укрытие и дал ей обрез. Вот только, похоже, нервы у неё всё‑таки сдали, раз она палит даже не на движение, а на звук.