Незаконный наследник. Стать жестче

Звонок Подорова разбудил меня, когда я уже находился в полудрёме. И не спал крепко, но и вставать, пока не собирался. Он назначил встречу, я согласился на неё. А вообще, быстро они подсуетились. Наверняка следили за кем‑то из той стойкой и гордой компании, которые уверяли меня, что ничего и никому не скажут. Чем больше я об этом думаю, тем чаще меня посещает мысль, что этих баранов элементарно подставили. Нужно быть тупее табуретки, чтобы не понять, что Ушаковы какие угодно, но только не всепрощающие. Складывается впечатление, что кто‑то рубит все концы. Не получилось взять с наскоку, значит, пора сворачиваться. Неудивительно, что Подоров рвёт и мечет, скорее всего, не успел контакты отследить. Он действовал аккуратно, но ему банально не хватило времени.

Мысли довольно вяло текли в голове. Я даже не представлял, насколько сильно устал. Последние дни проходили на огромных дозах адреналина, и вот теперь и тело, и мозг поняли, что можно, наконец‑то, немного расслабиться. Я почувствовал, что начинаю снова засыпать…

Бум бум бум! Стук в дверь был настолько сильным и громким, что я едва с кровати не свалился.

– Костя, открой немедленно! – голос матери уже звенел, похоже, она давно стоит за дверью и уже начала долбить в неё ногами.

– Ну что ещё случилось? – пробурчал я, бредя к двери. Повернув ключ в замке, снова вернулся в кровать, завалившись на подушку и закрыв глаза.

– Костя, ты ещё спишь? – я приоткрыл один глаз. Мать стояла надо мной, скрестив руки на груди.

– Как видишь, – глаз закрылся, и я повернулся на живот, обхватив руками подушку.

– Немедленно просыпайся!

– Мам, я устал, дай мне выспаться, – простонал я и тут почувствовал, что подушку вырвало из моих рук. Стукнувшись лбом о матрас, я понял, что поспать мне не дадут.

– Ты отдохнёшь, когда всё будет готово или почти готово, – а вот теперь в голосе Марии Керн звучала сталь. Перевернувшись на спину, я заложил руки за голову и уже окончательно открыл глаза.

– Ты можешь делать что хочешь. Но хоть убивай меня, я не буду выбирать салфетки, потому что не разбираюсь в оттенках бежевого. Я не буду ломать голову, как рассадить гостей, потому что мне плевать, кто как сядет. Лично я бы вообще дверь в зал открыл и махнул рукой – заходите, гости дорогие, надеюсь, мест хватит…

– И мы подошли к самому главному, – перебила меня мама. – Зал! У нас нет зала, куда можно было бы даже просто запустить гостей! Ты поговорил с Вольфом?

– Когда? Я только вчера вернулся и у меня был слишком насыщенный день и не менее насыщенный вечер и часть ночи. У меня было две телепортации за сутки. Две, мама! Я чуть не потерял друга и теперь хочу только одного – выспаться.

– Костя, я и так дала тебе поспать. Сейчас уже полдень. И я понимаю и про телепортацию, и про Егора. Мы все волновались за него и за тебя. Но Егор жив, и ты достаточно поспал, чтобы уже включаться в дела. Я не могу всем заниматься одна! Анна большое занята вашим будущим домом, а Стояновы самоустранились. Так что будь так добр, поднимай задницу с кровати и найди мне зал! – она развернулась и чуть ли не строевым шагом вышла из комнаты.

Я так и знал, что этим закончится. Раздражённо поднялся и пошёл в душ. Вода, как обычно, дала мне недостающие силы. А, может, сбежать? В той квартире, где Люська жила окопаться, вроде в засаде. Егора же там приняли, могут и вернуться. А тут я. Только в отличие от Егора жду их. Ну а не придут, и демоны с ними, зато отосплюсь.

Идея, конечно, хорошая, но надо сначала с Подоровым поговорить. Сдаётся мне, что мы ему дело завалили. Да вот только плевать. Я жизнь Егора на его игрища не поменяю, и Андрей Никитич ни за что не поменяет. Но если бы Подоров был чуть откровенен, то в первых рядах бы оказался. А сейчас не знаю, что ему надо Ушакову предложить, чтобы тот пленниками с ним поделился.

За завтраком я встретился с Анной. Какое‑то участие в приготовлениях она всё же принимает, но, глядя на мать, я уже сейчас прекрасно видел, что найти общий язык им так и не удалось. Уж не знаю, что у них за конфликт. Хорошо что нам дом так вовремя Егор подарил, и жить мы будем отдельно. Как я понял, во время моего отсутствия роль громоотвода выполняла Люсинда, но теперь её здесь нет. Надо бы потребовать у Ушаковых вернуть мне помощницу. Не так уж сильно она ранена, чтобы в клинике лежать.

– Цветы. – Я вздрогнул и посмотрел на Анну. Видимо, что‑то успел пропустить, пока думал, как буду Люську от Егора отрывать. – Я вчера объездила восемь лавок, и это какой‑то ужас. Они не понимают, что я хочу получить в итоге.

– Думаю, тебя бы поняли, если бы ты сама понимала, что хочешь, – я сказал это довольно тихо, но по тому, какая воцарилась за столом тишина, я понял, что меня услышали.

– Костя, ты нам не помогаешь. Хотя бы не мешай, – Анна бросила вилку на стол.

– В чём я могу тебе помочь? Я же уже сказал, что зал я беру на себя, но, Аня, я только вчера вернулся. У меня была бешеная неделя, а вчерашний день я просто хочу забыть, как страшный сон. И я прошу об одном, пожалуйста, оставьте меня в покое только сегодня. Мне надо отдохнуть, чтобы начать уже соображать!

– Не надо на меня орать, – процедила Анна. – Мы всё и так на взводе. И я, и Мария Витальевна прекрасно понимаем, что тебе трудно, что ты устал, и вчера мы все ждали вестей про Егора. Это ужасно на самом деле. Но и ты нас пойми! Мы с твоей матерью не пенную вечеринку организуем, в конце концов. Тем более что канцелярия императора подтвердила его присутствие! А ты только ёрничать можешь.

– Всё, с меня хватит, – вскочил из‑за стола, швырнув салфетку на тарелку. – Я попросил только сегодня не трогать меня. А сейчас у меня резко появилась куча дел. Мне ещё штраф Совету выплачивать, если вы об этом не забыли.

Уже в холле меня догнал дед.

– Сбегаешь? – он встал напротив, глядя, как я натягиваю куртку.

– Сбегаю, – я даже не стал отрицать очевидное.

– И бросаешь меня с ними наедине? – дед поджал губы.

– Ты сильный мужик, справишься, – пробормотал я и, застегнув куртку, поднял взгляд на него.

– Трус, – бросил он.

– Да, я трус и горжусь этим. – Произнёс я, не скрывая гордости. – И да, я сбегаю, потому что легко могу это сделать. В отличие от тебя. Ты слишком порядочный, чтобы опуститься до моего уровня.

– Где твоя помощница? – вздохнул дед. – Её нет один день, а я уже хочу забыть про свою, как ты там сказал, порядочность, пойти и демонстративно выдрать в резиденции императора его любимый розовый куст, а на земле нацарапать пару неприличных слов, оскорбляющих Орловых.

– Хм, оскорбление словом и действием правящий клан в месте нахождения императора? – я задумчиво разглядывал его. – А, я понял. Ты хочешь, чтобы тебя вернули в ту прекрасную камеру, в которой мы оба уже побывали?

– Просто на лету ловишь, – дед усмехнулся.

– Боюсь тебя расстроить, но вряд ли император не поймёт твоего замысла. Он не дурак, знаешь ли. А поняв, вряд ли будет столь снисходителен, как ты думаешь. По‑моему, он тебя просто отправит домой, похлопав по плечу.

– Ты умеешь утешить, – дед поёжился. – Видишь ли, для меня и твоей матери это тоже впервые, мы как‑то пропустили эту часть. – Я невольно напрягся, но тут же расслабился, он не обвинял меня, не упрекал, просто констатировал факт: да свадьбы не было, и теперь я в растерянности. – Сейчас я думаю, и слава богу, потому что два раза пережить нечто подобное – это уже было бы слишком.

– Та свадьба была бы пышнее, – я усмехнулся.