Ностальгия по крови

– Хорошо. Я только хотела сказать, что примерно в течение года в этом периметре были убиты четыре проститутки, а еще на девять совершены нападения. Словно там распространилось нечто вроде психоза серийного убийцы.

– Уточните, пожалуйста, кто, где и когда был убит.

– Первую жертву нашли в ноябре девяносто седьмого на шоссе в Мазате, – ответила Пьятти, читая сохраненную страницу. – Сорокалетняя проститутка была убита ударом железной перекладины по голове. Потом, в январе девяносто восьмого, изнасиловали, связали и повесили в заброшенном доме нигерийку. Через несколько месяцев началось следствие по делу марокканца, которого обвиняли в агрессии в отношении пяти проституток. Одна из них рассказала в полиции, что ее избили и изнасиловали в том же заброшенном доме, где потом нашли тело нигерийки. В октябре девяносто восьмого, когда марокканец сидел в тюрьме, в Инзаго, метрах в пятистах от места первого преступления, произошло нападение еще на одну женщину. Она была итальянка, как и первая жертва, ей тоже было сорок лет, и убили ее тоже ударом по голове. Она умерла после нескольких дней комы. Кстати говоря, она была подругой первой жертвы.

– Интересно.

– Но на этом серия не закончилась. Через две недели в Суизио убили еще одну сорокалетнюю женщину. Убийство все связывали с предыдущими. Несомненно, у этих преступлений есть много общего, но есть и различия. Например, только одна из жертв имела сексуальный контакт с убийцей. Поговаривали о каком‑то типе в черном «мерседесе», но его так и не арестовали.

– Ага, а ведь действительно он вполне может быть нашим преступником, – заключил Безана. – В ближайшие дни продолжим поиски.

– Ну что, я молодец?

– Да, Пьятти, браво! – Он вздохнул и поднял глаза к небу. – Но этот мир не станет рассыпаться в комплиментах. А потому бросайте выискивать подтверждения и совпадения и учитесь работать. Вот и все.

 

15 декабря

 

Они стояли перед широкими воротами, за которыми высокая изгородь скрывала две виллы. Одна из них, где когда‑то обитала Анета Альбу, принадлежала нотариусу Лекки, в другой жила дочь Лекки Джулия Мария вместе с мужем, Франко Вимеркати.

Встреча была назначена на пять часов, и у них еще оставалось время. Безана предложил немного прогуляться. Он успел собрать кое‑какую информацию, поговорив с местными журналистами, хорошо известными в Бергамо.

– Нотариусу девяносто четыре года, и он, естественно, больше не работает, – объяснил он Иларии. – После инсульта он передвигается на коляске. Но контора еще функционирует, поскольку вокруг полно богатеев. Дочь занимается антиквариатом, у нее магазин в Верхнем Бергамо. С ней работает и муж, но так, для вида. Он ни черта не смыслит ни в мебели, ни в картинах. Целыми днями играет в гольф в местном клубе. Говорят, он способен только деньги тратить.

– Она что, содержит его?

– Йес. Они познакомились на курорте где‑то в Мексике. Он работал там аниматором. Дочери Лекки уже перевалило за сорок, а Вимеркати было тридцать. После отпуска она привезла его с собой, и парень поселился у нее.

– Дети у них есть?

– Нет, – ответил Безана.

– А что говорят свидетели?

– Пока что из них заслушали только тех, кто владел реальными фактами. На допросах выяснилось, что у Вимеркати имеется алиби. Они с приятелем пили аперитив, и приятель это подтвердил. Сохранился даже чек из бара. Но что‑то тут не так.

– То есть?

– Ячейка, к которой был привязан его телефон, совпадала с ячейкой, к которой был подключен телефон Альбу, пока убийца не вынул из него батарейку. У нее был свободный день, поэтому Анета проработала в пиццерии до пяти, а потом вышла прогуляться. Странно, правда? Как по заказу, именно в этом месте?

– А ее дружок просто‑напросто прикрывал убийство? В каких они были отношениях?

– Дружок – из осевших здесь неаполитанцев, владеет пиццерией. Зовут его то ли Лука, то ли Анджело Пикарьелло, не помню. Зато знаю, что он тот еще тип, по уши в долгах. Может, Вимеркати снабжал его деньгами и держал, как говорится, «в кулаке»?

– То есть она, по сути, прикрывала того, кто выпотрошил внутренности из живота девушки, укусил несчастную и в придачу изъял еще и гениталии?

– Вы позабыли о куске икроножной мышцы, – вставил Безана.

– Ну да, и это тоже. Я хочу сказать, стал бы он этим заниматься? Разве не могли его убедить скрыть что‑нибудь другое? Что‑нибудь более нормальное?

– Ну, к примеру, измену? – предположил Безана.

– Вот именно. Это куда более осмысленный обмен. Что называется, баш на баш, – рассуждала Илария. – Кто‑то, к примеру, одолжил тебе двадцать тысяч евро, а ты протянул ему руку помощи. Это ясно. В конце концов, если жена обнаружит любовную интрижку, то денег не получит никто. Согласие между коварными итальянскими мужчинами достигается похлопыванием по плечу: «Ничего так девица, а?» Но дальше никто не пойдет, потому что стать сообщником в таком жестоком убийстве – совсем другое дело.

– Если только они не совершили это вместе. Надо помнить, что нашли следы двух ДНК, – сказал Безана.

– Может, стоит поговорить и с Пикарьелло, чтобы понять, что он за тип.

– Кнопочка, я вижу, вы готовы ринуться в бой, – улыбнулся Безана.

– Только об этом и думаю, – созналась Илария.

– Со мной тоже такое бывает, – отозвался он.

И они двинулись к воротам. В темноте, в холоде, от которого болела кожа, покрытые снегом виллы казались необитаемыми.

– Пьятти, народ здесь очень замкнутый, – сказал Безана. – Не надо их пугать. Мы не уголовная полиция, постарайтесь помнить об этом. Мы криминальные журналисты, гости весьма редко желанные. Только представьте: эту семью осадили, и теперь они заняли оборонительную позицию. Достаточно какой‑нибудь мелочи – и нас прогонят пинками под зад. Постарайтесь быть очень вежливы и предоставьте вести разговор мне: у меня богатый опыт. Я стану задавать вопросы только о жертве. Вы же можете помогать, изобретая всяческие комплименты хозяйке об убранстве дома. Мы должны сделать так, чтобы им было комфортно, должны вызывать у них симпатию, понятно? Должны выглядеть безобидными.

– Понятно, – ответила Илария.

 

15 декабря