Одержимость

Антонио сказал мне, что в моем распоряжении есть огромная библиотека. Вчера я не обратила на это внимания, но сегодня решаю исследовать её. Огромный охранник везде следует за мной, его массивная тень повторяет каждый мой шаг. Он молчалив, но его присутствие невозможно игнорировать.

Прохожу между стеллажами роскошной библиотеки, пальцы скользят по корешкам книг. Дерево полок тёплое и гладкое, будто недавно отполированное. Вдыхаю аромат старых страниц, смешанный с легким запахом полировки дерева и едва уловимым оттенком цитрусовых. Эта комната напоминает мне о старых фильмах, где каждый уголок наполнен тайнами и историями.

Сейчас я ищу одну конкретную книгу – "Нортенгерское аббатство" Джейн Остин. Мои глаза пробегают по полкам, но книги нет. Нахмуриваюсь, чувствуя, как внутри поднимается разочарование. Отсутствие любимой книги воспринимается почему‑то особенно больно, словно она могла стать единственной радостью в этом плену.

– Где же она? – бормочу себе под нос, забывая, что я здесь не одна. – «Гордость и предубеждение» два экземпляра, но почему нет «Нортенгерского аббатства»? Это ведь такая же классика…

Мои слова были адресованы самой себе, но тишина библиотеки перенесла их дальше, отразив шёпот от стен и потолка. Из‑за угла, между стеллажами, я замечаю охранника. Он делает вид, что просматривает книги, но я чувствую его пристальное внимание. Его глаза скользят по корешкам, но я знаю, что его истинный интерес сосредоточен на мне.

– Знаешь, «Нортенгерское аббатство» напоминает мне о юности, о тех наивных мечтах и приключениях. В её страницах я нахожу утешение и спокойствие, – продолжаю я, словно разговариваю с невидимым собеседником. Вспоминаю, как читала эту книгу в дождливые дни, уютно устроившись в кресле у окна, и как фантазии Остин уносили меня в другой мир.

Мои слова повисают в воздухе. Мужчина подходит ближе, но всё ещё держит дистанцию. Его лицо остаётся непроницаемым.

– Ты не видел её здесь?

– Нет, – говорит он, наконец подавая голос, и я вздрагиваю от неожиданности. Его голос глубокий и хриплый.

– Жаль, – отвечаю, стараясь скрыть своё смятение. – Просто надеялась, что в такой роскошной библиотеке она точно будет.

Он кивает, и на его лице мелькает что‑то похожее на понимание. Он не задаёт вопросов, не пытается узнать больше, но в его глазах я вижу тень интереса. Может быть, он тоже любит книги? Или же просто видит во мне человека, а не пленницу?

– Если найду её, дам знать, – говорит он тихо.

– Спасибо, – отвечаю искренне, и вдруг мне становится чуть легче. Здесь, в этом плену, даже маленькие жесты доброты значат так много.

Беру в руки «Гордость и предубеждение» Джейн Остин. Всегда любила читать, но в последние годы учеба и работа отнимали все мое время. Усаживаюсь поудобнее в кожаное кресло и стараюсь игнорировать огромную черную тучу, преследующую меня весь день. Взявшись за чтение, я погружаюсь в мир Элизабет Беннет, и мне удается на некоторое время забыть о своей ситуации.

Но классика не может полностью отвлечь меня от мыслей о Нейте. С каждой страницей, с каждым абзацем мысли о нем прорезаются сквозь строки. Закрываю книгу и подхожу к окну. Внизу простирается море, и волны мерно накатывают на берег. От вида дух захватывает: лазурная вода искрится под ярким солнцем, а гребни волн плавно разбиваются о золотистый песок.

Решаю взять книгу с собой и почитать на террасе. Охранник следует за мной, как тень, не отставая ни на шаг. С тех пор как я здесь, он всегда рядом, не позволяя мне сделать лишнего движения без надзора. Его молчаливое присутствие напоминает мне о моем плене.

Сажусь на огромной террасе, залитой итальянским солнцем, и наблюдаю, как волны нежно бьются о берег. Легкий бриз приносит с собой запах соли и цветущих лимонных деревьев. Слышится пение птиц, и на мгновение кажется, что я могу расслабиться. Но день тянется бесконечно, и у меня так много времени, чтобы задуматься о своей жизни. Нейт. Воспоминания о нем всплывают всё время.

Боже, ну можно мне хотя бы минуту не думать о нем?

Вспоминаю наш последний разговор. Как его голос дрожал от гнева, как его глаза метали молнии. Как он выгнал меня из своего дома, и как я ушла, не оглядываясь, хотя сердце разрывалось на части. Возможно, он сейчас где‑то там, далеко, тоже думает обо мне. Возможно, он знает, что я пропала и ищет способ спасти меня. Теперь мне остается лишь гадать. Слезы подступают к глазам, и я быстро вытираю их, не желая показывать свою слабость.

Охранник тоже садится рядом, уставившись в телефон, изредка бросая на меня быстрые взгляды. Я чувствую его внимание, и это еще больше усиливает чувство беспомощности. Словно я под прицелом, каждое мое движение отслеживается, каждое действие контролируется.

Вспоминаю, как Нейт в аэропорту признался мне в любви. Он сказал, что влюбился в меня ещё тогда, когда я была в отношениях с Джаредом. Честно, мне это показалось каким‑то издевательством. Я помню, как он относился ко мне, когда я была в отношениях с Джаредом. Он просто избегал меня. Причём как‑то очень агрессивно. Мне было обидно. Я не понимала, что ему сделала. Почему избегает? За что он меня ненавидит?

Джаред говорил не обращать внимания и не принимать на личный счёт. Что просто Вебстер такой. Не любит быть в компании девушек. Но это был перебор. Он постоянно говорил: «Я приду, если Эммы не будет» или «Приходи, но без Эммы». «Давайте соберёмся чисто мужской компанией, без девушек». А если узнавал, что я буду на какой‑то общей вечеринке или встрече, говорил, что у него дела и он не придёт.

Очень похоже на поведение влюблённого мужчины, не так ли? Я даже в шутку один раз Джареду так и сказала: «Почему он меня избегает? Как будто он влюблён в меня». Но это была просто шутка, я и не думала, что это может быть правдой. Он не хотел меня видеть с Джаредом. Потому что понимал, что я – запретный плод, который ему недоступен. Наверное, это больно, видеть объект своей любви, но знать, что ты не можешь ничего сделать. Тогда я этого не понимала.

А теперь я здесь, в плену, и у меня есть очень много времени на размышления обо всём этом. Антонио. Что он от меня хочет? Зачем я ему нужна? Я живу на роскошной вилле, окружённая красотой и богатством, но это всё равно плен. Нет доступа к связи, никаких привычных вещей. Только роскошь, которая кажется мне пустой и бессмысленной.

Неожиданно слышу, как охранник отвечает на итальянском. Он держит руку на наушнике, явно получая какие‑то инструкции. Его лицо напряжено.

Он поворачивается ко мне и произносит:

– Пойдём.

Поднимаю голову и смотрю на него, чувствуя, как внутри начинает подниматься тревога.

– Куда? – интересуюсь, стараясь скрыть дрожь в голосе.

– Капо вызывает, – сухо отвечает он, не глядя на меня.

– Меня? Зачем? – пытаюсь выяснить, но он уже отворачивается, подавая знак следовать за ним.

Захлопываю книгу и встаю, чувствуя, как напряжение сжимает грудь. Мы идём по мраморным коридорам, роскошным и холодным, как будто они впитали в себя весь блеск и жестокость этого места. Картины на стенах – классические произведения искусства, мимо которых я прохожу сейчас – кажутся мне особенно мрачными.