Опасная невинность
– Хорошо, значит, я здесь по делу. – Я ведь могу просто притвориться: заломить цену и не соглашаться на меньшее, верно?
– Тогда вперед.
Он открыл одну из дверей, и я вошла внутрь. Это было огромное здание со стальными колоннами и потолком высотой в несколько этажей. Стены и пол были каменными. Ближе к стенам с потолка свисали крюки. Я предположила, что когда‑то их использовали для обескровливания туш животных. В самом конце я увидел сцену, перед которой стояли круглые столы. За ними сидели мужчины, и даже если бы я не была в «Роковой петле», то поняла бы, что это члены мафии и бандиты. Выглядели они подозрительно.
Вокруг меня собралась толпа женщин, ожидающих, пока двое мужчин напишут их имена на айпаде. Большинство из них были одеты очень сексуально, некоторые удивили меня школьной формой или латексными костюмами. Одна из них была даже одета в костюм кошки с ошейником.
Когда подошла моя очередь назвать свое имя одному из парней, я все еще была невероятно ошеломлена окружением, поэтому так и не решила, какое вымышленное имя использовать для регистрации.
– Меня зовут…
– Никаких имен, – усмехнулся усатый парень.
– Хорошо.
– Одна ночь или больше?
– Угу… одна, – выдавила я. Я не собиралась снова возвращаться в «Роковую петлю», поэтому доступа на одну ночь было достаточно. Придется ли мне платить за вход?
– Лучше работать в роли девственницы, верно?
Я ничего не сказала. На сцену поднялся артист и запел «The Best» Тины Тернер. Все больше и больше мужчин занимали места за столиками рядом со сценой.
– Особые способности или таланты?
Я моргнула, совершенно ошеломленная вопросом.
– Что так долго? – выкрикнула женщина из конца очереди.
– Эм, ну, я могу держать шесть пинт эля и крутить колесо одновременно! – выпалила я.
Взгляд парня сказал мне, что это было не совсем то, чего он ожидал. Позади меня послышалось хихиканье. Я покраснела, осознав свою ошибку и то, о чем меня на самом деле спрашивали. Я пыталась придумать что‑нибудь, что соблазнило бы мужчину, но в голове было пусто. Я никогда не была любительницей приключений.
– Ирландская девица, чистая, как первый снег, – усмехнулся мужчина. – Это повысит ставки.
Он толкнул меня вперед.
– Что? Я не… – Я сделала паузу. – Ставки? У меня фиксированная цена. – Как минимум пятьдесят миллионов долларов, чтобы никто не купил меня, мое тело. Очевидно, в этом месте женщины продавали только одну вещь. Действительно, «Сучий двор».
Но этот мужчина проигнорировал меня, а другой схватил мою руку и потащил к очереди из женщин, ожидающих, чтобы их вывели на сцену, как только там закончится выступление. С поклоном и взмахом руки артист удалился, и начался первый аукцион. Стартовая цена за ночь с женщиной составляла двадцать долларов.
– Эй, – я пыталась высвободиться из хватки мужчины, – у меня фиксированная цена.
– Женщины не определяют свою цену. Это делают участники аукциона. – Он подтолкнул меня в конец очереди.
– Это недоразумение. Я здесь не для того, чтобы выставлять себя на аукцион. Мне нужно идти.
Мужчина преградил мне путь.
– Ты уже пришла. Теперь тебя продадут с аукциона. Единственный способ уйти – это дождаться, когда покупатель закончит с тобой… Или когда выяснится, что тебя никто не купит.
Я пыталась с ним спорить, но он вел меня вперед, пока мы не подошли к сцене. Он грубо толкнул меня, и я споткнулась на лестнице. Мое сердце бешено колотилось. Взгляд заскользил по собравшимся гостям, и вся смелость тут же испарилась. Мужчины, смотревшие на меня, выглядели как преступники, как будто их перевезли сюда прямо из Синг‑Синга[1], или как там называлась худшая тюрьма в Штатах. Большинство из них были покрыты татуировками и шрамами с ног до головы и смотрели холодными любопытными глазами. Они хотели сожрать меня, поглотить и причинить мне боль, а может даже убить, судя по выражениям лиц некоторых из них. Работая официанткой в туристическом районе Дублина, я иногда чувствовала себя как свежий кусок мяса и получала пару хлопков по заднице, но это нельзя было сравнить с настоящим ужасом, который я испытала, став потенциальной жертвой.
Мой пульс резко ускорился. Я порылась в сумочке в поисках телефона, но обнаружила, что его нет. Усатый парень, должно быть, забрал его во время обыска. Меня бросило в пот.
Я отвернулась ото всех, внезапно охваченная страхом. Я не могла этого сделать. Мне придется придумать другой способ найти Имоджен. Может быть, дядя Гулливер найдет в глубине своей души желание помочь мне.
Крупный парень широко улыбнулся, но не позволил мне уйти со сцены.
– Без шансов, куколка. Ты подписала контракт. Никакого побега.
– Какой контракт? – Я замерла, мое дыхание прервалось. – Подождите…
– Никаких «подождите». Топай на сцену или я отнесу тебя туда. У нас даже есть цепи, если потребуется.
Я отшатнулась назад, подальше от него, и оказалась в центре внимания. Тяжело сглотнув и пытаясь скрыть панику, я встретилась с десятками голодных мужских взглядов.
– Выставлена на торги: застенчивая рыжая прямиком из Дублина. – Загорелся еще один луч света, на мгновение ослепивший меня.
– Начальная ставка: двадцать долларов до восхода солнца.
До восхода солнца? Двадцать долларов? В горле пересохло, а паника распустила крылья, которые начали остервенело трепетать в моем животе. Я молилась, чтобы никто не захотел меня. Что я могла сделать, чтобы дать им отпор? Мой разум был переполнен огромным количеством мыслей. Может быть, вызвать рвоту? В любом случае я была близка к этому.
– Сюда, – позвал мужчина с резким акцентом, определенно восточноевропейским.
Мое сердце замерло. Я отчаянно искала в толпе говорящего, но из‑за прожекторов его было трудно разглядеть. Я могла уловить лишь нечеткие формы, особенно в задней части здания.
– Двадцать пять! – прокричал американец.
Наконец свет слегка приглушили, и мои глаза снова смогли сосредоточиться на толпе. Однако это не принесло большого утешения, поскольку я снова столкнулась с ухмыляющимися взглядами десятков мужчин.
– Тридцать!
– Пятьдесят!
Ставки росли, достигнув трехзначной суммы, когда мое внимание привлек ирландский акцент.
[1] Синг‑Синг – тюрьма строжайшего режима в городе Оссининг, штат Нью‑Йорк. В ней содержатся более 1700 опасных преступников.
