Опасная невинность

Лоркан впился в меня взглядом, лишая самоконтроля. Часть меня хотела, чтобы он воспользовался мной, быть может, чтобы отомстить Патрику, а может, по худшим причинам. Я не могла ясно мыслить, когда он был так близко.

– Разве не будет неловко, если вам придется рассказать об этом моему дяде? – спросила я.

Выражение его лица стало жестче.

– Если это твоя попытка меня шантажировать, то тебе следует пересмотреть свой подход.

– Нет! Я просто подумала…

Но, конечно, это была моя жалкая попытка использовать его уважение к церкви и священнику, чтобы выбраться из этой ситуации. По крайней мере, я не угрожала ему полицией. Это было бы самоубийством. Я слышала достаточно историй о Девани, работая за барной стойкой в «Купеческой арке».

– Итак, какой из двух вариантов предпочтешь, Эйслинн? Ты дашь мне то, за что я заплатил, или ты будешь у меня в долгу? Но одно предупреждение… мои процентные ставки ужасно несправедливы.

Я презрительно сверкнула глазами, пропуская мимо ушей его снисходительные слова. Наши лица были в опасной близости друг от друга, так что я могла разглядеть светло‑зеленые крапинки в его глазах цвета лесной зелени и маленькую ямочку на подбородке, покрытом щетиной. Обычно меня привлекали только ровесники, но сейчас, находясь наедине со взрослым мужчиной, я чувствовала не только ужас.

– Я не останусь в долгу. Если вы настаиваете на выполнении этой сделки, берите то, что ваше по праву. – Во рту у меня пересохло, когда эти слова сорвались с губ. Мама всегда следила за тем, чтобы я держалась подальше от ирландской мафии, но даже я знала, что задолжать им было катастрофической ошибкой.

Лоркан погладил лямку на другом моем плече, а указательным пальцем провел по шее. Я была рада, что носила лифчик, пока его рука не начала прикасаться к груди. Он провел пальцем по моему соску, напрягшемуся от прикосновения. Я подавила вздох. Мое тело дрожало от переживаний и, к моему крайнему шоку… возбуждения.

Он отстранился.

– Как насчет того, чтобы показать мне то, за что я заплатил?

– Вы хотите, чтобы я разделась?

Он ухмыльнулся. Происходящее все еще казалось сном. Я не была уверена, что все происходит наяву.

– Именно. – Сглотнув, я развернулась. – Нет, – сказал он. – Я хочу видеть твое лицо, когда ты раздеваешься.

Я смело посмотрела на него, хотя мои щеки пылали. Он опустился на стул, вытянув руки на подлокотниках и уверенно раздвинув ноги. Болезненное любопытство охватило меня, когда мой взгляд упал на его промежность.

Задрав подбородок, я хотела показать, что ему не запугать меня, даже если вся власть и находилась в его руках. Мои пальцы дрожали, когда я коснулась верхней пуговицы платья и расстегнула ее. Я сосредоточилась на них, а не на мужчине, пристально наблюдающем за мной. К моему удивлению, я получала удовольствие, зная, что он следит за каждым движением с восторженным вниманием.

Если бы Патрик когда‑нибудь попросил меня раздеться, я бы отказалась. Пристальный взгляд Лоркана был большим афродизиаком, чем все, что делал Патрик. Со мной что‑то очевидно было не так, и если я когда‑нибудь вырвусь из «Роковой петли», мне потребуется время, чтобы найти ответ на вопрос, что именно.

– Смотри на меня, когда раздеваешься, – приказал он, и я не смогла противиться его командному тону.

Я подняла глаза вверх, пока они не пересеклись с его проницательным взглядом. Во рту у меня пересохло, когда его пальцы расстегнули оставшиеся пуговицы летнего платья, обнажая простое белое нижнее белье. Я не надевала ничего сексуального, ведь не подозревала, что в конечном итоге продам свое тело в «Роковой петле». В моем гардеробе не было чего‑то хоть отдаленно эротичного, и уж конечно я не обзавелась комплектами белья, подходящими к случаю. У меня никогда не было причин покупать что‑то особенное. Мы с Патриком всегда развлекались в темноте.

Я скинула платье с плеч, и оно растеклось у моих ног. Губы Лоркана дернулись, когда он взглянул на меня в одних лифчике и трусиках.

– Очень практично, – заметил он.

От его снисходительного тона мои щеки покраснели, но гнев начал привычным образом закипать в глубине моего живота. Я редко выходила из себя, но когда это случалось, это не приводило ни к чему хорошему.

– Почему бы тебе не избавиться от всего этого? – На самом деле это был не вопрос.

Мое сердце бешено колотилось, когда я потянулась за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Дрожащим пальцам потребовалось три попытки, прежде чем им это удалось. Несмотря на мое желание опустить глаза, я смотрела прямо на Лоркана, пока лифчик соскальзывал с моих рук и обнажал грудь. Ни один мускул его лица не дрогнул, как будто ему было безразлично, что я раздеваюсь перед ним. Вероятно, он видел сотни обнаженных женщин, возможно, даже обнаженную Имоджен. Эта мысль придала мне сил. Я была здесь, чтобы узнать, что случилось с моей сестрой, и вернуть ее домой. Если у Лоркана есть нужная мне информация, я обязана вытрясти ее, но если выяснится, что он причастен к исчезновению Имоджен… Тогда я заставлю его заплатить.

По коже пробежали мурашки, а соски затвердели. Взгляд Лоркана переместился на мою грудь, и, несмотря на холод, исходивший от кондиционера, мне внезапно стало очень жарко.

– Продолжай. – Его глубокий голос ворвался в мои мысли.

Небольшая дрожь пробежала по моей спине, когда я зацепилась пальцами за пояс трусиков. Отчаянным рывком я сбросила их с ног. Когда последняя капля скромности улетучилась, я почувствовала смесь облегчения и трепета.

– Давненько у меня не было женщины, которая не следит за собой, – размышлял он, разглядывая рыжий треугольник между моих ног.

Я покраснела.

– Я подстригаю там, – выпалила я.

Тень ухмылки скользнула по его лицу.

– О, я понимаю, Эйслинн, но все равно ты выглядишь более… натурально, чем любая другая женщина, которую я видел за последнее время.

Он пытался меня расстроить, и, к сожалению, ему это удалось. Бледность моей тонкой кожи совсем не помогала скрыть смущение и гнев. Я слишком быстро краснела, некоторым казалось это милым, но я от всей души ненавидела такие реакции своего организма.

– Подойди ближе.

Я сделала несколько шагов к нему.

– Ближе.

Еще несколько шагов.

– Ближе.

Мои обнаженные голени прижались к его брюкам.

– Я заплатил за ночь развлечений. Как насчет того, чтобы начать развлекать меня прямо сейчас? Мне становится скучно. – Он откинулся назад, указывая на свое тело. – Я весь твой.

– Как будто до этого тебе было мало развлечений, – прошипела я, выходя из себя.

Ему нравилось ставить меня в неловкое положение. Я не знала, что именно сделала, чтобы заслужить такое, или, может быть, это было в его природе – играть с людьми. Вероятно, последний вариант был правильным.